Неверные

«Я не шучу. Не приедешь, пеняй на себя, дядя».

Я разозлился. Придется заехать к ней, перед поездкой.

С Катей мы встретились внизу, взяв у нее сумки, нервно улыбнулся. Она ответила мне счастливой улыбкой.

Хотелось обнять ее и никогда уже не отпускать.

– Мне надо заехать кое— куда. Поедешь со мной сразу или я могу заехать позже за тобой?

– Вот еще. Подожду в машине.

Она потянулась ко мне для поцелуя, и я не смог удержаться. Тяжело держать себя, свои чувства, эмоции под постоянным контролем. В присутствии этой девушки оборона не действовала. Одна сплошная капитуляция.

Катя

Алекс мягко остановил машину и, поцеловав на удачу еще раз Катю, вышел и отправился к дому Королевых. Дверь в этот дом давно закрыта для него и приглашение на разговор настораживало.

Встречи с любимой сестрой хотелось избежать, правда, на ее стороне везение. Или его личное проклятие?

Он вошел в дом, прошел в гостиную и замер, заметив Веронику.

Та улыбнулась ему давно забытой улыбкой. О, она ему знакома.

Сестренка улыбалась так, задумывая величайшую гадость в своей жизни. Спокойно. Навряд ли Ника решила испортить ему настроение. Тут что— то другое. Более зловещее.

Ника подошла к нему вплотную и протянула лист бумаги.

Недоумевая, Алекс взял его и углубился в чтение. Воздух. Его вдруг стало катастрофически мало. Не только в легких, а во всем мире

– Каково это братец? Я хочу знать, что ты ощущаешь теперь? Теперь ты по— настоящему счастлив?

Алекс побелел и закрыл глаза.

Счастье находилось в его руках непродолжительное время и снова утекало сквозь пальцы. Мифическое. Грязная и обезображенная любовь. Его любовь как величайший из грехов общества, не принимаемый и непрощающий.

Перед глазами промелькнуло лицо Кати, черты которого он знал, как свое собственное. Полные нежные губы, глаза, смотрящие на него. И все лопнуло. Исчезло в один момент.

Племянница и дядя. Какое на свете общество способно принять такие чувства и возможно ли такое в принципе? А самое важное, способны ли они оба принять себя, родственные связи и при этом остаться не прежними, нет, собой? Способны ли остаться свободными между собой?

Он не сможет. Не потому что данная связь порочна в проявлении и идет в разрез с его жизненными устоями и принципами. Не сможет. Потому что барьер между ними отныне непреодолим. Это не преданный муж, не брошенные дети, не ложь. Тут другое. Более пугающее. То к чему ни он, ни она не готовы. И навряд ли будут когда— нибудь.

Ника молча наблюдала за борьбой, мелькающей на лице сводного брата. За то время, что она его знала, он всегда оставался для нее неразгаданным. Чистый, благородный, и легковерный. Полная противоположность ей самой: воплощением порока.

Еще не до конца разобравшись в ситуации, она понимала, Алекс проиграл. Сдался. Отступил. Не будь так, он один мог усмирить ее. Мог. Но это в прошлом. У него хватит благородства и силы воли оставить Катю в блаженном неведении, но не хватит сил остаться с ней рядом. Значит, минус два противника. Всего одна маленькая ложь. И полная капитуляция.

Ника не стала его добивать. Победа далась легко. Сейчас он уедет, освободив ей путь. Вернее, не мешая больше.

Алекс еще раз пробежал глазами документы и мрачно усмехнулся:

– Великолепная подача, сестренка. Была бы шляпа, я ее все равно не снял. Чего ты хочешь?

– А ты? Я лишь хочу оградить тебя от ошибки. Ведь она моя дочь. Я хочу узнать ее поближе.

– С чего бы это? Что за родственные порывы? Да я тебя на пушечный выстрел не подпущу к ней!

– Я хочу денег, Алекс. Ты же у нас богатенький Буратино. Дай мне денег и я ничего никому не скажу.

Алекс, прищурившись, посмотрел на сестру. Зря он сюда приехал. Хотел помочь племяннику и вот во что все это вылилось.

– Ладно, я переведу. Что— то еще?

– Нет, мне вполне хватит, если ты не поскупишься.

– Вероника, я тебя понял. Но и ты пойми меня. Подойдешь к ней или даже подумаешь об этом, и я лично вернусь и сверну тебе шею.

– Главное, чтобы ты держался от нее подальше. А я как-нибудь продержусь.

Брат вышел, терзаемый собственными демонами. Один его взгляд не понравился ей. Что— то проскользнуло в его глазах…

Катя

Он сел в машину и буквально превратился в ледяную статую. Вроде это тот же человек, те же глаза, тот же голос. Но это не он. Оболочка.

– Что— то случилось? Мы никуда не едем? – осторожно спросила я.

– Едем. Все нормально, Катерина.

И все. Больше ни слова за всю дорогу. За все 5 часов дороги. Машину вел манекен, робот, чужой человек. Я в полном недоумении закусила нижнюю губу. С чего такая резкая перемена? Полчаса назад мы целовались и… Да что случилось?

– Ты так и будешь молчать?

Алекс даже не взглянул на меня:

– О чем ты хочешь поговорить?

– А ты? Расскажи, что случилось. К кому ты ходил?

– К сестре.

– Разговор не очень приятный?

– Можно сказать и так. Слушай, мне надо заехать в банк. Подождешь? А потом поедем дальше.

– Ладно, – согласилась я.

В банк он ушел, не прикоснувшись ко мне больше. Хотя я пыталась притянуть его к себе за воротник. И проиграла. Он отшатнулся от меня как от чумы. Что в конце концов происходит?