Неверный курс

После полумрака закулисья в зале показалось слишком светло. Она пару мгновений поморгала и направилась к дверям. Случайно поймала взгляд Лины, сидевшей на одном из крайних мест. Та ободряюще улыбнулась, и от этого, почему-то, плакать захотелось ещё сильнее. И в этот миг за высокой звенящей ноте замер последний аккорд.

– Эту песню я посвящаю той…

«Чёрт! Не успела… да что за день…»

– …которой посвящены моё сердце и моя любовь. Прекрасной Валерии.

В груди взорвалась атомная бомба, отчего зазвенело в ушах и подкосились ноги. Благо стена была близко, и Лера положила на неё руку, сохраняя равновесие. Что он сейчас сказал? Послышалось. Просто она очень этого хотела. Сколько на курсе девушек с этим именем? Три Валерии… две замужем… Мысли неслись со скоростью болида на треке, пока она оборачивалась, чтобы посмотреть на сцену.

Елисей стоял и смотрел на неё. Замерший зал тоже смотрел на неё. В ушах грохотала кровь. Он протянул руку, жестом приглашая её подняться на сцену. Она сделала шаг, отпуская стену, и, почему-то, не упала. Сделала ещё шаг. Мельком заметила из глубины сцены ненавидящий взгляд Тани. Кто-то захлопал первый, наверняка Лина. Аплодисменты накатили волной, к ним добавились крики, одобрительные и насмешливые вперемешку.

Он подал ей руку, помогая подняться на подмостки, приобнял, разворачивая к залу. Сцену быстро заполнили остальные участники выступления, и все вместе они поклонились зрителям. Двое мальчишек налегли на канаты, и занавес закрылся, отсекая гомонящий зал. По эту сторону бархата тоже стоял гомон, хоть и потише, но для Леры он сейчас звучал как из-за стекла. Мира не существовало, не существовало суетящихся вокруг и толкающихся энтузиастов, не раздавались команды профессора Вельман. Был только он. Очень близко, на расстоянии вздоха. Она смотрела в его глаза цвета тёмного янтаря и пыталась осознать, что произошло. Мозг в этот процесс включаться отказывался. Сердце изнутри таранило грудную клетку почище Гронда.

– Неужели раньше не догадалась? – улыбнулся Елисей, и в глазах его блеснуло… торжество? Нет, просто радость.

– Как я могла догадаться, если вы… – Лера осеклась и прикусила язык. Едва не проговорилась, что следила за ним.

– Я могу рассчитывать на свидание? – спросил он, сведя брови в изумительном сочетании надежды и отчаяния.

– Да… да, конечно! – Лера, наконец, вспомнила, как правильно дышать.

– Тогда я похищаю тебя прямо сейчас, – Елисей элегантно поклонился и протянул ей руку.

Она вложила трепещущие пальцы в его горячую ладонь.

– Идём, – со счастливой улыбкой проговорил он.

ГЛАВА 4. Сказка.

Лера плохо помнила, как одевалась (он точно помогал ей, придерживая пуховик), и как вместе они шли по сияющему в свете вечерних фонарей снегу. Шли довольно далеко, несколько кварталов, Валерия даже успела немного вернуться на землю. Сложно парить в облаках, когда твои ноги безумно устали от каблуков и промёрзли насквозь. Но всё это были мелочи по сравнению с тем, что сбылась её мечта, и Он был рядом, Он назвал при всех её имя…

– …вот я и говорю: «Рагнар, ты лопух». Ну, меня, конечно, после этого долго считали самым остроумным в тусовке, – с упоением рассказывал Елисей, хрустя утоптанным снегом под ногами.

– А потом? – Лера готова была слушать его часами.

Когда он рассказывал о чём-то важном для себя, то будто светился изнутри, и красота его становилась видна не только разуму, но и душе.

– А потом… как-то не стало тусовки. Кто-то настроил их против меня. Хотя вроде всё было нормально, и я столько делал для них… Но меня часто не понимают. Наверное, для среднестатистического примитивного разума моё мировоззрение сложновато. Кроме того, всем людям необходимо, чтобы им подыгрывали, а я терпеть не могу маски. Я такой, какой есть, и, если они не способны меня принять, значит, нам не по пути. Хотя это каждый раз больно… – он смотрел в небо, голос замер на низкой трагической ноте.

– Я всегда буду стараться понять тебя, – тихо проговорила Валерия, всей душой ощущая его бесконечное одиночество и отчаянно желая разделить его.

– Потому я тебя и выбрал. Ты не такая, как все, – Елисей обернулся и проникновенно посмотрел в её глаза. – Остальные – они красивые картинки, но за ними нет ничего, а в тебе есть что-то большее, поэтому и такой красивой картинкой тебе быть не нужно!

Слова хоть и были сказаны восторженным, чувственным тоном, хоть и несли в себе высокий смысл, а всё же неприятно кольнули. Но лишь на миг. Потому что потом он склонился к ней, нежно взяв за плечи, и осторожно коснулся губами губ. Голова её закружилась, и на миг перехватило дыхание. Конечно, это был не первый поцелуй в её жизни, но столь желанным он был впервые. Она робко ответила, и поцелуй стал глубже и жарче, и жар этот волной хлынул по всему телу, почти согрев даже заледенелые ноги.