Неверный курс

Лера уже хотела выдохнуть с облегчением, но в этот момент Таня приподнялась на цыпочки и коснулась губами его губ. Елисей сопротивляться не стал, ответил нежно и долго, одной рукой прижав девушку к себе. У Валерии возникло ощущение, что в неё въехал самосвал. Досматривать она не стала. На негнущихся ногах медленно пошла прочь, чувствуя, как горячие слёзы мешаются на щеках с холодным снегом.

– Ну и где ты шлялась? – встретил Валерию голос отца, как только она открыла дверь в квартиру.

Она тихо чертыхнулась. Так надеялась, что родители уже легли.

– У нас была репетиция, – отозвалась, пряча заплаканные глаза.

– Репетиция у вас до девяти, а сейчас половина двенадцатого! – прозвенела сталью мать, появляясь на пороге кухни. – На телефон тебе что мешало ответить?

Лера чертыхнулась снова, осознав, что не раз ощущала в сумке вибрацию, но предполагала кого-то из приятелей и одногруппников, а их слышать не хотелось.

– Репетиция дольше была, а звонка я не услышала, – начала она оправдываться.

– Репетиция закончилась в восемь сорок пять, – жёстко перебил отец. – Я звонил Эмилии Викторовне. Где ты была, я тебя спрашиваю?

– Я гуляла. Там погода…

– С кем ты там гуляла?! – перехватила инициативу мать. – Хочешь сказать, просто шаталась одна по улицам? Небось опять с этой своей Линой! В следующий раз что, пьяная придёшь?

– Может, хватит меня контролировать?! – психанула Лера. – Мне уже двадцать! Захочу – приду пьяная, захочу – вообще не приду!

Она рывком содрала с ног полусапожки и вихрем пролетела в свою комнату, громко хлопнув дверью.

– Пока ты живёшь в нашем доме, ты будешь приходить трезвая и брать трубку, когда тебе звонит мать! – прорычал за дверью отец, и шаги обоих родителей удалились в спальню.

Валерия бросилась на кровать и зарылась лицом в подушку…

ГЛАВА 3. Час икс.

Двадцать седьмое декабря наступило внезапно. Две оставшиеся репетиции Лера отработала на автопилоте и только из нежелания настраивать против себя замдекана. Видеть Елисея и Татьяну было невыносимо. На людях они, впрочем, свои отношения никак не афишировали. Елисей общался с Таней настолько обыденно, что Лера иногда сомневалась, не был ли тот вечер просто дурным сном.

– Лерка! Вернись в семью! – Лина помахала рукой перед носом подруги.

До выступления оставалось ещё два часа, единственная на сегодня пара закончилась, и подруги вместе с Трикстером и Лёшей, другом и одногруппником девочек, сидели в столовой. Лёша, скромный ботаник, с самых вступительных экзаменов ходил за подругами хвостиком, став неизменным дополнением почти всех посиделок. На курсе над Лёшей посмеивались из-за робкого характера и отчаянной близорукости, но девочки обнаружили в нём начитанного собеседника и искромётного шутника. Лера была уверена, что парень влюблён в Лину, но тот ни разу в этом не признался, а сама Лина исключала такую вероятность, как неудобную для её внутренней гармонии.

– Да здесь я, – вздохнула Лера и удручённо посмотрела в салат.

– Я вижу. Ты бросай раскисать. Сегодня же праздник!

– Такой себе праздник, – поморщилась девушка. – Не хочу я слышать, как он будет Таньке в любви признаваться.

– Ну, так не оставайся до конца. У тебя же номер раньше закончится. Чего себе душу рвать?

– Вот да, – кивнул Трикстер. – Забей ты вообще на этого хлыща. Давай я тебя с нормальным парнем познакомлю. У нас басист знаешь, какой? И красавчик, и талантище, и зарабатывает неплохо. Одна беда – скромный, ну да это скорее плюс. Блядовать не будет.

– Спасибо, не стоит, – смущённо хмыкнула Лера. – И он не хлыщ.

– Ты права, слово слишком литературное. А насчёт басиста ты подумай. Димыч – парень что надо, – Трикстер улыбнулся и вальяжно притянул к себе Лину.

Та с довольной мордочкой угнездилась у него на груди.

– Поддерживаю, Димыч хороший, – мурлыкнула она.

– А с Елисеем что не так? Кроме плохого вкуса, – поинтересовался Лёша.

– Он самовлюблённый хам, – безмятежно отозвалась Лина.

– Вот не правда! Его просто не понимает никто, – Лера привычно кинулась защищать возлюбленного.

– Ну как бы да, сложно относиться с пониманием к человеку, который считает себя последней инстанцией истины, – рыжая состроила горделивую гримаску.

– Он действительно многое понимает. Просто люди не готовы слышать о себе правду!

– Посмотрим, что ты скажешь, когда услышишь о себе его правду, – мягко усмехнулся Трикстер. – Давайте пока свернём тему, а то у меня на Елисея скоро аллергия начнётся. Я с ним ещё и по музыкальной тусовке пересекался, и впечатления не самые приятные.

– Ладно, тему закрыли, – вздохнула Лера. – Мне вообще теперь лучше о нём не вспоминать.

Актовый зал был почти полон. Не то, чтобы студенты так уж рвались смотреть самодеятельность товарищей, но присутствие на подобных мероприятиях ценилось многими кураторами. Посему изрядная часть будущих экономистов предпочла потратить два часа на нечто, в принципе похожее на праздник, дабы получить некоторое снисхождение на грядущей сессии.