Неверный. Свободный роман

Пока на внутренней стороне черепушки не выжигается эта фраза, а потом превращается: «Я верю в нас…»

Нет, не сразу я свыклась с мыслью о будущем материнстве, но постепенно, с каждым днем, проведенном в этом состоянии, я пропитывалась любовью к своему малышу. По капле…

Пока не стала ждать с нетерпением его появления на свет.

Глава 50

Александра

Спустя четыре года

— Какой славный джигит! — треплет моего сынишку по голове сухой ладонью врач.

Несколько лет назад Алим Мусаевич сохранил жизнь мне и ребенку. Тогда я решила оставить малыша. Я и Свят об этом знают, но мало кто знает, что почти перед самой выпиской меня вдруг накрыло истерикой.

Все намерения, вся уверенность, все-все схлынуло в ноль, я пошла в откат и отказ. Я хотела сделать аборт, и только этот мужчина, почти старик, меня отговорил. Алим Мусаевич со мной до самого рассвета сидел и говорил, держал за руку, убеждал, рассказывал, как все замечательно сложится у меня и моего сына.

Я устала плакать, устала сомневаться.

— Я боюсь, что у меня ничего не получится. Подведу не только себя, но и ребенка. Не устроюсь в жизни, испорчу… Понимаете?

— Конечно, твои опасения понятны. Страхи реальны. Но напрасно ты боишься жить. Ты еще не понимаешь, вернее, просто не позволяешь себе понять, что женщины намного сильнее мужчин, а женщина и мать — это суть сама жизнь.

Мы говорили о многом, в итоге я приняла этого ребенка, смирившись с тем, что больше никогда не буду одинока. Уже приняв решение, что буду выписываться, сохраню малыша и буду стараться жить так, как живется,я спросила:

— Алим Мусаевич, вы настолько уверены, что у меня будет сын?

— Проверим, так ли это. Я могу и ошибаться. Но если родится сын, назовешь его в мою честь. Как тебе? Не слишком ли о многом прошу?

— Я обязательно вам сообщу, — пообещала я.

С тех прошло немало времени.

Вот уже который год мы приезжаем в один и тот же день, навещаем Алима Мусаевича. У меня родился сын, я назвала его Алим. Даже если бы сынишка пошел в меня — светленьким, а не смуглым чертенком, все равно бы дала ему такое имя. Другого имени не видела вообще.

Только на этот раз врача, сделавшего для нас так много, приходится навещать в палате больницы. Врач пострадал, поскользнувшись на гололеде, и приходит в себя после операции на шейке бедра.

Алим Мусаевич немного грустит, что на время придется оставить работу, но обещает, что вернется полным сил и энтузиазма. Его палата завален цветами, фруктами, открытками с искренними пожеланиями.

— Зима в этом году невероятно ранняя и ужасно злая. Будь осторожна, дитя, — улыбается мне врач.

Рядом с ним я снова чувствую себя той девчонкой, которая лишь на словах была дерзкой, но в глубине души шарахалась от каждой тени и только искала свои тропинки в этом мире. Свой путь…

Не скажу, что было легко.

Было очень сложно, и сейчас… если честно, бывают дни, когда я думаю: черт побери, мне кажется, было намного легче, когда Алима всюду можно было носить с собой, просто положив в переноску или модуль.

— Алим, прощайся с дедушкой, — смотрю на время.

Задержались. Безбожно опаздываем на обед.

Ждет ли нас Свят? У него сегодня важная репетиция…

Мы договорились встретиться, когда у Свята есть «окно» между репетициями, подготовка к крупному танцевальному проекту страны на ТВ.

Режим забит адски…

Алим не торопится уходить.

Он решил посчитать все апельсины. И пусть считает уже по двадцатому кругу всего до семи, делает это усердно и с решительным видом. Мой серьезный мальчик, мой пухлогубый непоседа, смысл всего-всего!

На задворках сознания все еще мелькает мысль о том, как сильно он похож на своего второго родителя, но я уже привыкла, что от этого факта не откреститься. Хотя я пыталась, пока не поняла, что бесполезно игнорировать то, что уже было. Было и было. Главное, то, что есть и те, кто есть рядом…

***

На обед мы опаздываем.

Столик зарезервирован, но официант сообщает, что никто не приходил. С опозданием приходит сообщение от Свята: «Сорри, я только вечером смогу»

Я без ревности принимаю факт, что в дилемме пообедать с другом, с которым мы не виделись полгода из-за моей зарубежной командировки, или поработать, Свят выбирает второе, перенося встречу.

Он столько работал ради признания. Пахал. Въебывал и разъебывался в лепешку. Без преувеличения! На одном из танцевальных проектов конкуренты подстроили несчастный случай, и Свят выступал с травмой. В общем, я им восхищаюсь. Он меня вдохновляет. Подталкивает двигаться дальше. Мой самый любимый… герой!

Забавно, что про меня он говорит то же самое.

Наши отношения за эти несколько лет раскачивались от дружбы с флиртом, до почти отношений и попытки переспать на кураже.

Все обломалось, и слава богу.

Было еще несколько попыток. Скорее даже, взаимовыгодных использований: когда надо было изобразить его пару или он изображал моего спутника, тогда все шло без проблем. Нам легко удавалось играть влюбленных и даже целоваться с ним было до мурашек приятно, но как только пропадал зритель, для чьих глаз предназначалось представление, запал пропал.