Неверный. Свободный роман

Из-за постоянных разъездов детали я согласовывала онлайн и не могла в реале проверить. В итоге, когда приехала, была в шоке: не та краска для стен, перегородка не в том месте. Прораб напутал… Потребовала переделать, и снова незадача — затопили соседи сверху. Капитально затопили! Уехали в отпуск и у них сорвало что-то…

Теперь моей квартире пиздец!

И речи быть не может о том, чтобы переселиться в ближайшее время.

Плюс выставка, где мне предложили поучастовать внезапно.

Я мечтала туда попасть на протяжении всех этих четырех лет. Но два года подряд мне отказывали, на третий я заявку подала поздно, пока Алим болел… В этом году даже подавать заявку не стала, плюнула: известности хватало с лихвой. Но тут сами позвонили и предложили поучаствовать. Вода и камень точит, приятно получить признание.

Поэтому я, взяв Алима, на две недели собралась пожить в столице.

Сняла квартиру, занялась поисками няни, пересмотрела не меньше десятка! Никто не нравится!

«Очень хочу встретиться с тобой, Александра…»— приходит новое сообщение от Захарова.

Раньше я бы испытала стыд, что сама согласилась, и много раз отменила нашу встречу.

Но сейчас я больше не та дикая Санька из Павловска.

Я Саша Ставрина, и могу себе позволить быть загруженной, забывчивой и попросту холодной ко всем этим воздыхателям.

Но Захаров мне симпатичен. Он настойчив и никуда не пропадает, но и не передавливает — это симпатизирует.

Писать долго.

«Могу позвонить?»— пишу ему.

«Одну минуту…»

Проходит чуть меньше минуты, Захаров звонит сам. Мы разговариваем, я объясняю ему ситуацию.

— Разумеется, это важно. Понимаю, — соглашается. — Значит, мне придется ловить тебя в столице?

— Если есть такая возможность.

— Появится, — обещает. — Завтра буду в городе. Могу рассчитывать на встречу?

— Да.

Сначала мы встречаемся за обедом пару дней, он умеет располагать к себе и безумно красиво ухаживает. Красивые цветы, дорогой автомобиль с личным водителем, который он для меня арендовал, это лишь верхушка. Мне безумно приятно, что он по-настоящему заботится о том, что дорого мне. Стоило мне заикнуться, что я не могу найти няню для Алима, как на следующий день меня пригласили на собеседование с нянями.

Я остановила выбор на одной из них. Кажется, Алиму она понравилась: он сказал ей «Привет!»

Разумеется, я не игнорирую, что мужчине хочется большего.

Первый день мы обошлись приятными объятиями и обменялись поцелуями в щеку, на второй день он легко коснулся моих губ до начала нашей встречи и немного дольше задержал их после окончания.

На третий день мы виделись после обеда и на парковке у ресторана, перед тем, как усадить меня в автомобиль, Захаров поцеловал меня настойчивее и проник языком мне в рот. Он прижал меня крепче, в низ моего живота толкнулась здоровая, крепкая мужская эрекция.

— Не могу сдержаться, постоянно думаю о тебе. Давай поужинаем? — снова начал целовать меня глубже, настойчивее, прижав к машине. — Поужинаем, пусть няня останется на ночь. Саша… Саш… С ума свела!

И я дала согласие.

Пора, черт побери…

Пора моей киске уже быть хорошенько оттраханной по-настоящему.

Выпью больше вина, расслаблюсь. Немного помастурбирую перед свиданием, не кончив, и добавлю капельку шалости во время свидания, спрятавшись в кабинке туалета.

Настрою и разогрею себя, как следует.

Все получится.

Захаров приятный, крепко сложенный мужчина.

Не пацан. Не качок.

Не смазливый красавчик.

С виду самый обычный, лицо открытое, короткие волосы с приятной сединой. Когда он меня целовал и шептал, как сильно хочет, я гладила его по затылку, мне понравилось трогать короткий ежик его волос…

Просто взрослый мужик и, судя по тому, как он умело двигал языком, опыта ему не занимать.

***

Я настроилась на это свидание.

Я, блять, на него воинственно настроилась: сделала все, что должна была сделать, и между ног немного тянет той сладкой неудовлетворенностью, которая чувствуется.

На мне невесомые стринги, я не надела бюстгальтер. Узкое черное платье выше колена, белый жакет и длинное пальто. На ногах — удобные ботильоны на устойчивом каблуке и черные, тонкие чулки.

Немного волнуюсь: уложила Алима спать пораньше, захожу поцеловать его напоследок.

Сердце щемит: какие сладкие-сладкие щечки, темные реснички и жесткие волоски на голове. Он стиснул в ладошке одеяло, сбоку лежит большая акула, которая ездит с нами всюду: уже потрепанная и застиранная, но такая любимая.

— Спи сладко, — дышу осторожно, чтобы не разбудить. — Увидимся завтра. Уже скучаю…

***

Водитель ждет меня внизу, я сажусь на заднее сиденье, освежаю любимые духи: сегодня эта сладкая согревающая ваниль, покрывающая шапкой засахаренные кондитерские лимоны.

Пока еду в ресторан, приходит сообщение от Свята.

После той ссоры мы еще ни разу не разговаривали.

Не переписывались даже!

Обида на себя и на него осела на дне сердца мутным илом. Поэтому, когда вижу, что он мне что-то написал, то сердце пошаливает: мои самые длительные отношения рушатся…

Кто сказал, что друзей нельзя любить? Кто решил, что терять любовника легче, чем друга?