Неверный. Свободный роман

— Я на грант прошла. В жопу засунь свои денежки. Ах, я тебе их верну. Я сейчас столько зарабатываю, ты… мудак… моя новая сумка дороже стоит! И ты жадный. Скупой! Скупой, бессердечный в чувствах! Вот ты кто. Скряга! Ни капли… Ни капельки ни любви, ни даже уважения! Тьфу!

В сумке вибрирует телефон, но я не слышу. Кто-то параллельно звонит Захарову. Он отвечает и трогает меня за плечо.

В запале я сбрасываю жестом: пусть не мешает мне ссориться и говорить все, что я должна была сказать этому мудаку много лет тому назад!

— Саша! — настойчиво зовет Захаров. — Это няня. Она вызвала скорую для твоего сына.

После этого все мое возмущение превращается в пыль и развеивается в воздухе.

Я подскакиваю к Захарову, забыв о Расуле:

— Алим? Мой Алимчик… Что с ним?

— Няня назвала больницу, куда их везут. Могу только предложить поехать и выяснить на месте.

— Разумеется! О боже… Да, скорее, скорее же! — тяну Захарова за руку.

***

Машина рвется с места. Водитель не щадит авто, выжимает максимум.

— Недостаточно быстро! Надо быстрее! — трясусь.

— Семен, достань мигалку, — командует Захаров. — Так будет быстрее.

Захаров обнимает меня, тянет на себя, что-то шепчет в волосы успокаивающее, а я не могу. Не могу!

У меня в голове слова няни на повторе.

Те слова, которые я услышала, когда мы перезвонили.

«Он проснулся и решил поиграть. Я зашла, когда услышала хрипы…»

— Сука тупая. Как можно было не услышать, что он играется с конструктором? Как? Спала, что ли? А если…

Сын засунул себе в нос детали от конструктора, одна вошла слишком глубоко…

— Все будет хорошо! — настойчиво прижимает к себе Захаров.

Я стряхиваю его руки.

— Не до тебя! Мой Алим… Боже. Я убью ее. Я убью эту корову ленивую, если с ним что-то случится. Если с моим маленьким что-то случится… — плачу.

— Все будет хорошо! — повторяет Захаров. — Они уже в больнице. Мальчишкой занимаются лучшие врачи. Думаешь, они такое не видели ни разу? Просто верь, что все обойдется.

— Так легко, да? Конечно! Не твой же малыш… там… Не твой!

Захаров вытягивается на сиденье, сверяется с часами.

— Будем на месте через пять мину. Просто попытайся немного успокоиться. Так будет лучше для всех.

Я комкаю бумажные салфетки, сморкаюсь.

Пью воду, снова плачу.

Пять минут растягиваются в бесконечность.

Захаров пытается меня разговорить:

— С ним впервые такое?

— Да. Да. Он ни разу так не делал… Конструктор мелкий…

Внезапно я нахожу еще одну причину злиться на Захарова.

— Это ты его подарил!

Он хмурится.

— Я не выбирал сам, попросил помощницу. Мелкие детали? Хорошо, проверю. Саш, это не смертельно. Опасно, неприятно, но не смертельно. Мои дети чего себе только в нос не пихали, а с ними постоянно целый штат нянечек был.

— Дети?! У тебя есть дети?

— Двое. От первого брака. Старшему семнадцать, младшей двенадцать, — отмахивается. — Вроде умные, а чего только в нос не пихают…

У него еще и дети взрослые.

Чего я этим раньше не поинтересовалась?

И не плевать ли мне сейчас? Лишь бы с Алимом все было в порядке.

Приезжаем. Алимом все еще занимаются.

Я в ожидании.

Захаров решает дела: не теряет время зря, делает ставки на бирже. Мир большой, и где-то сейчас разгар рабочего дня. Захаров созванивается с брокером и дает ему распоряжения.

Я не могу смотреть, как он уверенно шутит, улыбается и ворочает миллионами, пока мой мальчик там… у врача, и ему грозит опасность.

Не могу смотреть: бесит!

Мне кажется чудовищной несправедливостью, что кто-то может просто жить дальше и не замирать в коконе страха в эти минуты.

Глава 55

Александра

Я бесцельно брожу по коридору.

Потом замечаю няню, вернувшуюся из туалета. Переписывается с кем-то в телефоне, шлет сердечки…

Сука, так и проворонила моего мальчика, в телефоне залипала!

При виде этой картины, во мне срабатывает черная ярость, и я бросаюсь на нее с кулаками, изрыгая проклятья.

— Тварь, так ты за моим сыном смотрела, да? В телефон пялилась!

Захаров, появившийся из ниоткуда, оттаскивает меня.

— Успокойся!

— Гадина! Ты видел, она в телефоне залипает! Так она и сына моего проворонила. Так и проворонила! — талдычу.

Я поверить не могу, что такое с моим сыночком приключилось.

Он всегда со мной, а если не получается, то кто-то присматривает. Всегда нянечек нанимала, никогда такого не было и вот — здрасьте!

Никак не могу успокоиться, меня трясет.

— Успокойся! — встряхивает меня Захаров.

Довольно сильно встряхивает, у меня зубы клацают, стукнув, едва не в крошку. Прикусываю губу до крови, ахнув.

Отталкиваю мужчину и бегу полоскать рот в туалете.

Захаров сдержанно, негромко матерится в коридоре, отчитывает нянечку.

От холодной воды взвинченные нервы немного приходят в порядок, но у меня все равно течет из губы кровь и слезы стоят в глазах.

— Саша? — заглядывает Никита. — Ты как?

— Все в порядке.

— Точно?

— Уйди! Боже, просто уйди. Это не свидание, это наказание какое-тj! Зачем я вообще на него согласилась?

Захаров вздыхает и подпирает плечом косяк: