Невероятная и печальная судьба Ивана и Иваны

Получается, что из трех женщин, окружавших сейчас Стеллу, две были озабочены собственными эгоистическими мыслями. И только Мона сразу почувствовала мистическое значение этой беременности. Иван, всеми оплеванный, брошенный с глаз долой в общую могилу, взял и возродился, а значит, был отомщен. Это стоило бы отметить великолепным празднеством: разноцветным салютом, всполохи которого заполнили бы все небо, пушечными выстрелами, петардами, которые взрывались бы у самых ног прохожих. И, разумеется, бокалами, наполненными шипучим шампанским. Но в запасах у Моны не было ничего такого, разве что бутылка рома «Ла Мони́». Впрочем, Амината с Аиссатой довольно скоро поехали восвояси.

В электричке, что везла их в Париж, кузины, каждая погруженная в свое горе, не обращали никакого внимания на косые взгляды: Амината всю дорогу всхлипывала и причитала. Когда они добрались до авеню Леонардо да Винчи, Аиссата решила испробовать средство, неоднократно проверенное в Шикутими: она заходила в какой-нибудь бар, усаживалась в углу и делала вид, что занята своими мыслями. Очень скоро вокруг одинокой черной красотки начинали виться любители экзотики. Время от времени она уходила с одним из них, и это был самый эффективный способ позабыть о неприятностях. Но, очевидно, в Париже такие персонажи были куда более робкими, чем в Шикутими, потому что никто с ней так и не заговорил, и, все так же охваченная грустью и одиночеством, она покинула бар, чтобы под дождем вернуться в свой отель.

На другой день Аиссата застала Анри Дювинье в рабочем офисе и рассказала ему, какой неожиданный эпилог этой драмы она услышала в Вийере-ле-Франсуа. Адвокат страшно разволновался и переспросил:

– Вы говорите, близнецы?!

– Во всяком случае, она так утверждает, – без энтузиазма отвечала Аиссата.

– Вы понимаете, что это значит! Надеюсь, это правда! – вскричал адвокат, все больше возбуждаясь с каждой минутой. – Их назовут Иван и Ивана, и они напишут продолжение этой истории.

Аиссата пожала плечами:

– Возможно, они проживут новую версию жизни своего отца, совсем другую, чем та, которую нам суждено представить миру.

– Важно другое, – сказал ей Анри Дювиньё. – Истины не существует. Есть лишь констатация фактов, которые мы, адвокаты, призваны установить. Есть истина обвиняемого, истина истца и истина свидетелей, и наша задача, лавируя между ними, найти проезжий путь среди бурелома утверждений.

С этими словами он взял Аиссату за руку, и они вышли из дома, направляясь в ресторан под названием «У светлячка».

Эпилог

На этом мы ставим точку в рассказе о невероятной и печальной судьбе Ивана и Иваны, разнояйцовых близнецов. Мы старались изо всех сил, проверяя все факты, не оставляя без внимания ни малейшей детали. И, между прочим, если утверждения Анри Дювинье верны, то объясняет их только наша версия, одна из всех возможных. Тут мы готовы к нелицеприятным замечаниям, например в отношении Ивана: «Какая нелепая идея – изобразить выходца с Гваделупы, радикализированного настолько, что он стал террористом! Она не выдержит никакой критики».

На это я могу возразить лишь одно: вы ошибаетесь. Так, мадам Пандажами, уважаемый ученый, которая проводит исследования на Антильских островах на стипендию Евросоюза, рассказывает, что в лагерях беженцев на разных островах молодежь массово принимает ислам, и часть из них отправляется воевать в страны Ближнего Востока.

Что касается Иваны, ее персонаж может показаться вам менее убедительным. Вам интересно, как могло случиться, что девушка, одаренная такими красотой и обаянием, не оказалась жертвой какого-нибудь циничного соблазнителя еще совсем юной, когда жила в Ослиной Спине, и что она сохранила в своем сердце пламенную любовь, обращенную к своему брату и больше ни к кому.

Впрочем, возможно, что больше всего вас удивляет платоническая любовь, которая объединила двух наших героев. Дело в том, что вы слишком много значения придаете сексу. Любовь – это чувство прозрачной чистоты, которое вовсе не обязательно предполагает физическую близость. Мы решили не менять ни строчки в нашем рассказе. Примите его как есть, – впрочем, как хотите.

Благодарности

Переводчик благодарит Марию Двинину за помощь в работе над книгой.