Невероятная и печальная судьба Ивана и Иваны

На следующий день после прилета Анри Дювинье пригласил обеих женщин на ужин. Он забронировал столик в «Астории», очень дорогом рыбном ресторане, расположенном недалеко от апарт-отеля. Перед тем как они отправились туда, он с жаром схватил руку Аминаты и сказал с большим чувством:

– Теперь вы можете быть спокойны. Мы с Аиссатой сделаем все, что в наших силах, чтобы обелить память вашего супруга и объяснить всем, как он стал террористом.

Амината живо возразила:

– Мой муж не был убийцей! Я запрещаю вам говорить о нем в таких выражениях.

Аиссате удалось успокоить кузину, и ужин прошел без новых недоразумений. Трое сотрапезников даже заключили что-то вроде соглашения. За десертом, состоявшим из кокосового мороженого, адвокат с грустью произнес:

– Все мы согласны в том, что мир следует изменить. Но увы, пока никто не знает, каким образом.

Уже назавтра Аиссата и Анри с головой ушли в работу. Еще даже не приступив к написанию текста книги, которую они задумали написать совместно, они уже придумали заголовок: «Джихадист в своем праве». Он был достаточно провокационным, чтобы вызвать в прессе множество статей и заронить в общество важные мысли, был уверен Анри Дювиньё.

Соавторы установили для себя строгий распорядок дня. Каждое утро Аиссата садилась в автобус и ехала в офис к Анри, который обычно принимал клиентов после обеда или вечером. Специально нанятый секретарь рассылал сотни писем в Гваделупу и Мали всем, кто когда-либо общался с Иваном. К сожалению, ответы на них приходили редко, ведь в этих странах до сих пор господствует устная традиция. Тамошних жителей больше увлекает сочинение невероятных сплетен про соседей, чем писанина в ответ на скучные вопросы. И тем не менее мало-помалу книга начала обретать форму.

Совершенно естественно, что Анри Дювиньё однажды повез кузин познакомиться с Уго и Моной. Муж с женой все еще не могли оправиться от последствий драмы, которая зародилась у них дома, в маленькой трехкомнатной квартирке в ничем не примечательном пригороде. Особенно горевала Мона о гибели Иваны. Ариэль Зени частенько навещал их. Его история тоже разошлась по всему миру, так что у него даже появилось немного насмешливое прозвище Горе-женишок. Он создал собственную версию событий, малоправдоподобную, но хоть как-то объяснявшую, почему Иван очутился среди террористов. Как всем было известно, у Ивана не было нормальной работы, он вечно сидел без денег. Вот юноша и записался в боевики-смертники, по глупости, совершенно не понимая, что его ждет. В этом объяснении был лишь один плюс – оно позволяло с горечью и грустью вспоминать об обоих ушедших, и о брате, и о сестре. Постепенно и в сознании Ариэля Иван стал приобретать признаки святости.

Примечательно, что за это время Мона сблизилась с их соседкой Стеллой Номаль, которую раньше почти не замечала. Теперь они были уже на «ты», называли друг дружку дорогушей, лапочкой и киской и тому подобное. Стелла делала для Моны покупки на рынке и в супермаркете, относила ее белье в прачечную, покупала в аптеке бальзамы с эфирными маслами, которые хоть немного облегчали той артритные боли. Но на самом деле обеих женщин объединяла некая тайна, которая выжигала их изнутри.

Через несколько недель произошло одно событие чрезвычайной важности. Стали известны подробности гибели Ивана и его роли в организации теракта. Пресса снова разошлась вовсю. В газетах специально печатали его снимки в неимоверно злодейских ракурсах. Все как один твердили, что, несмотря на общее мнение, Иван Немеле стал сторонником радикализма уже давно. Еще находясь в Мали, он участвовал в убийстве важного деятеля, главы национальной милиции. И, раз ему пришлось бежать из страны, значит, там ему грозили куда более серьезные неприятности. Какие именно? Это пока не выяснено, но расследование продолжается. Вот так Иван Немеле превратился вдруг в отъявленного преступника.

Однажды вечером Стелла Номаль неожиданно вошла в гостиную к Моне, где та вязала распашонку для своего четвертого внука, родившегося буквально на днях. Девушка упала в кресло и разразилась слезами.

– Как же невыносимо слышать то, что о нем болтают!.. А я жить без него не могу, – лепетала она.

– Без кого? О ком ты говоришь? – спросила Мона.

И безо всякой паузы, словно сбрасывая с души тяжкий груз, Стелла стала рассказывать о незабываемой ночи, которую она провела с Иваном накануне теракта.

– Ведь раньше он не обращал на меня никакого внимания – а тут набросился. Но это не было грубым нападением, не было изнасилованием. Совсем напротив! Я с радостью позволила ему делать со мной все, что ему хотелось. Я была как одержимая. Я была послушна в его руках, словно глина. – Девушка старалась подобрать слова, чтобы объяснить свои чувства. – Можно сказать, что он разжег во мне нежное, неугасимое пламя. Порой он останавливался, и я опускалась на землю. Нам надо было немного отдышаться, чтобы начать новый полет туда, на седьмое небо. Мне трудно сказать, сколько времени это длилось.