Невероятная случайность бытия. Эволюция и рождение человека

Эволюция происходит в результате мелких изменений в ходе эмбрионального развития организмов, при этом работает эволюция как мастер, который кое-как, на глазок, подправляет то, что кажется ему не совсем удачным. Такой подход кажется весьма опасным, и это на самом деле так, ибо многие генетические мутации производят абсолютно нежизнеспособное потомство. Вероятно, это происходит намного чаще, чем мы думаем. Действительно, невозможно знать, сколько беременностей заканчиваются неудачно, потому что аномальные эмбрионы теряются очень рано, в течение двух-трех недель после оплодотворения, иногда даже не приводя к нарушению менструального цикла или приводя лишь к задержке или выпадению очередной менструации. Подсчитано, что неэффективными оказываются около половины всех зачатий, при этом большая часть их остается незамеченными. Считается, что в половине таких случаев в эмбрионе происходят значительные хромосомные нарушения. Выкидыши, в принципе, работают как естественная скрининговая программа. Если бы не было выкидышей, то врожденные аномалии встречались бы не в 2 % случаев, как сейчас, а в 12 %. Выкидыши, естественно, не всегда происходят в такие ранние сроки, как две-три недели; приблизительно пятая часть беременностей заканчивается выкидышем на сроках до двенадцати недель.

Родители говорят об этом нечасто, но именно это иллюстрирует крайне низкую вероятность нашего бытия: после того как этот конкретный сперматозоид оплодотворил эту конкретную яйцеклетку, она сумела отыскать путь в матку, надежно имплантироваться в ее стенку и развиваться там без нарушений до момента рождения.

Учитывая, насколько сложным является эмбриональное развитие, зависящее как от взаимодействия генов, так и от свойств развивающихся тканей, а эти свойства зависят от того, насколько тесно прилегают друг к другу их клетки, остается только удивляться, что генные мутации не нарушают этот процесс еще чаще. Важно понимать, что у этих мелких изменений и «починок» есть свои пределы. Возможности изменения и без того сложного организма весьма сильно ограничены. Эти ограничения встроены в механизмы развития – с точки зрения генов есть механизмы, которые могут работать, и механизмы, которые работать не могут. То же касается и ограничений, наложенных на природу биологических материалов, а это означает, что будущее любого вида не сулит ему неограниченных возможностей развития. Следует еще раз подчеркнуть, что естественный отбор далеко не столь всевластен в определении направления эволюции, как можно было бы вообразить. У естественного отбора, в свою очередь, достаточно ограниченный выбор.

Ограниченная природа эмбрионального развития означает также, что индивидуальные признаки варьируют не произвольно, не вне зависимости друг от друга. Надо соблюдать осторожность, анатомируя организм и глядя на каждый из его признаков с точки зрения эволюции: индивидуальные признаки не появляются изолированно, они никогда не создавались для независимой, самостоятельной деятельности, и некий признак, который выглядит как независимая важная анатомическая структура, так как отличается от признаков других животных, может на деле оказаться лишь причудливой аномалией развития.

Для иллюстрации этого положения Стивен Джей Гоулд использовал архитектурную аналогию, приведя в пример собор Святого Марка в Венеции, где мы видим треугольные пространства между капителями колонн и сводом купола. Эти пространства называются «пазухами свода». Пазуха не является важной частью архитектурного облика, она появляется просто вследствие того, что надо каким-то образом заполнить пространство между капителью колонны и контуром свода. Но уж коль скоро эти пазухи есть, то их используют. Например, в соборе Святого Марка на пазухах свода изображены четыре евангелиста.