Невероятная жизнь малышки Зурбаге

Каждый день мне приходилось до одиннадцати вечера сидеть в ресторане, в котором работала мама. Директор ресторана очень любил, когда я приходила. Сейчас я понимаю, что меня там, как цинкового зверька держали у самого большого окна. У меня был отдельный столики с игрушками, фломастерами и другими детскими развлечениями. Люди ели и смотрели как темнокожая крошка развлекается. Настоящий человеческий зоопарк. Домой мама или какой-нибудь доброволец относили меня спящую на руках. За эти долго наблюдала тётя Света и однажды она предложила маме оставлять меня с ними, хотя до этого никакого интереса ко мне они не проявляли. Став старше, я интересовалась, для чего же они за мной смотрели, если денег мама им не платила. Со временем тётя Света возненавидела детей, потому что своих у них не было и единственные дети, за которыми она наблюдала всю свою жизнь это вначале Анастасия, а потом её дети. Как говорится, от осинки не рождаются апельсинки. Анастасия была очень злым ребёнком, который превратился в не менее злого взрослого, и её дети пошли по её стопам. До появления близнецов, они выкладывали готовую обувь у двери своей квартиры и люди просто её забирали, а после того, как мальчишки подросли, то они начали воровать обувь. Родители их поддерживали в этом, утверждая, что обувь воняет на весь подъезд. Но это естественно было ложью. С тех пор обувь складировалась в коридоре и так, крошечной квартиры. Ну и звонков стало в два раза больше, а это очень отвлекало, потому что тётя Света и дядя Стёпа были людьми в возрасте, и отдохнуть, под постоянную трель звонка, им не удавалось. Вот она и присматривалась ко мне. С одной стороны, ей было жаль меня, но она боялась, что я буду им очень мешать.

Когда об этом узнал директор ресторана, он даже хотел припугнуть маму увольнением, если она перестанет меня приводить, но мама, на удивление была категорична. В итоге договорились на том, что обедаю я в ресторане, а после обеда меня отводили к соседке. Мама собирала большой пакет еды для тёти и дяди, и мы шли к ним. Вначале они просто включали мне мультики, но потом тётя Света решила дать мне поиграть с обрезками ткани и нитками. Сшила наспех платьишки для Барби, а дядя Стёпа ботиночки. Вот так я опять обрела подобие семьи. Ближе к школе, я уже научилась шить. Тётя Света меня не жалела, как подмастерья. Все пальчики были исколоты иглами, но я ей очень благодарна. Ведь до конца первого класса она меня не подпускала к швейной машинке. И даже сейчас голыми руками я могу сшить любое изделие, так хорошо, что никто не отличит от машинной строчки. Мне это очень помогло в будущем. Ведь, когда все в первый класс шли в модных юбках и блузках. В туфельках на каблуках и рюкзаками с героями диснеевских мультиков. Я была одета как Советская первоклашка. В шерстяном платье и накрахмаленном переднике. В гольфах и кожаных босоножках. И вместо модного рюкзака, на плечах у меня висел старомодный кожаный ранец. С первого класса я терпела насмешки одноклассников и детей постарше. Да что уж там, редкий учитель не сворачивал шею в надежде рассмотреть меня. На линейку пришли трое. Мама тётя Света и дядя Степа. Мама по своей наивности считала, что я красивее всех. А тётя Света увидела, как на меня смотрят и смеются, и с того дня мы с ней занимались только тем, что перешивали мои вещи. Денег, на удивление, у нас не водилось. Как и в Москве, все поняли, что мама – это всегда открытый кошелёк. Кто только не брал у неё денег. Даже противная соседка и та, частенько захаживал к нам взять в долг. Естественно, что долги никто нам не отдавал.