Невероятно прекрасна (ЛП)

— Что? Это невозможно. — Одна из причин, по которой Бека не слишком беспокоилась о том, чтобы утащить Чуи и оставить автобус без охраны, заключалась в том, что бывшая избушка вполне могла сама себя защитить. У нее была магическая защита, встроенная в сами стены, передаваемая от Бабы к Бабе. Может быть, она немного расслабилась, чтобы освежить ее, учитывая все происходящее, но она все равно должна быть более чем способна помешать любому потенциальному нарушителю.

— Невозможно или нет, — прорычал Чуи, — но кто-то здесь побывал. Я чувствую запах моря, и рыбы, и… — он снова принюхался. — Я думаю, это Олд Спайс.

— Кеш! — он и Бека воскликнули это одновременно и обменялись одинаково встревоженными взглядами.

Бека бросилась к потайному шкафу, где была спрятана Живая и Мертвая вода. Она не знала, как, черт возьми, Кеш пробрался сквозь оборону, но он не мог найти воду.

Но он это сделал.

Шкаф был в шоке, его собственные магические замки были явно взломаны, хотя не было никаких признаков физического или сверхъестественного вмешательства. Когда она распахнула двери, пространство внутри, казалось, издевалось над ней своей пустотой. Возможно, или невозможно, но Живая и Мертвая вода исчезла.

Маркус побледнел, как призрак, когда понял, что единственное лекарство Беки пропало.

— Черт, — сказал он с чувством. — Ты можешь попросить свою Королеву дать тебе еще немного?

Бека молча покачала головой.

— Ни малейшего шанса. Если я признаю, что была настолько неосторожна, что позволила драгоценному подарку, который она мне подарила, ускользнуть из моих рук, она не только, несомненно, лишит меня титула Бабы Яги, но и превратит во что-нибудь колючее и уродливое, чтобы служить примером будущим Бабам. — Она боролась, чтобы не заплакать. Все равно это ничему не поможет.

— А это что? — Спросил Чуи, засунув морду поглубже в пустой шкаф.

Бека отпихнула его нос в сторону и обнаружила кусок старинной пергаментной бумаги, который сливался с коричневым дном шкафа. Ее рука дрожала, когда она читала его вслух, но она не была уверена, была ли эта дрожь вызвана усталостью или яростью.

«Моя дорогая, Баба,

Мне жаль, что до этого дошло. Но Бренна станет гораздо более могущественным союзником, а у меня большие планы, которые я не могу позволить тебе расстроить.

Когда я стану Королем на земле и буду править так, как мне было предназначено, я сложу лирические песни о твоей красоте и грации и буду с любовью вспоминать тебя. Жаль, что тебя не будет рядом, чтобы услышать их, но в любой войне всегда есть жертвы, которые нужно принести.

Ты должна была присоединиться ко мне, когда у тебя был шанс. Другого ты не получишь.

Кеш».

— Что это, это… — Маркус был так взбешен, что потерял дар речи. Бека подумала, что он выглядит еще великолепнее, чем обычно, но это уже не имело значения. Она была ходячей мертвой ведьмой. Если радиация не убьет ее, это сделает Королева.

— Бренна, — сказал Чуи, оскалив множество острых белых зубов. — Это многое объясняет.

Бека, вырвавшись из задумчивости, молча смотрела на него.

— О чем ты говоришь, Чуи?

Он наклонил свою массивную голову к записке.

— Разве ты не поняла, что он сказал о Бренне, которая стала лучшим союзником, чем ты? Вот как он попал сюда; она дала ему какой-то волшебный ключ, чтобы он мог безопасно пройти через защиту. В конце концов, она была одной из тех, кто создал ее, и я готов поспорить, что ты никогда не задумывалась изменить ее, как только она ушла. И она, должно быть, сказала ему, где спрятана Живая и Мертвая вода. Интересно, как долго они работают вместе. Неудивительно, что она приходила и пыталась убедить тебя уйти.

— Кто такая Бренна? — Спросил Маркус.

— Бренна была моей приемной матерью, — сказала она с каменным лицом. — Та, которая воспитывала меня с четырех лет, чтобы я стала Бабой Ягой и пошла по ее стопам.

Маркус оглядел автобус, явно вспоминая жуткую картину снаружи.

— Женщина с подушками тай-дай? Она работает с Кешем? Почему? — Последние слова прозвучали немного жалобно, как будто они, наконец, достигли той части истории, которая была выше его понимания.

Бека точно знала, что он чувствует.

— Бренна вела себя так, словно была хиппи-матерью-землей, застрявшей в шестидесятых, — решительно сказал Чуи. — Но она никогда не заботилась ни о чем, кроме себя, и я всегда подозревал, что ближе к концу, она начнет терять хватку. Я больше не уверен, что она в своем уме.