Невероятно прекрасна (ЛП)

Она была ведьмой. Честное слово, волшебная ведьма. Вот черт. Он не мог решить, было ли это хуже или лучше, чем думать, что она просто какая-то чокнутая серфингистка. В любом случае, она совершенно не подходила ему. Совершенно, окончательно и бесповоротно не в его вкусе. Так почему же он скучал по ней, как по фантомной конечности?

Он поворачивал за угол и видел какую-нибудь женщину с водопадом длинных золотистых волос, и на мгновение его сердце замирало в груди, думая, что это Бека. Или он улавливал запах клубники, невозможный на океанском бризе. По ночам она преследовала его во снах: плавала, смеялась, хмурилась на него своими большими сапфировыми глазами или обнаженная, извиваясь от удовольствия под ним, вся загорелая и светящаяся радостью.

Просыпаться в одиночестве и понимать, что он потерял ее — это было хуже всего.

Ну, это и размышления о том, не ищет ли она утешения в объятиях этого проклятого слишком красивого Кеша, который, без сомнения, только и ждал, когда Маркус сделает какую-нибудь глупость, например, уйдет от лучшей женщины на всей планете.

Он был идиотом в квадрате. Идиот бесконечное множество раз. Он бы надрал себе задницу, если бы Вселенная уже не делала это за него. Черт, он скучал по этой женщине.

* * *

Черт, она скучала по этому мужчине. Бека попыталась сосредоточиться на докладе Алексея, но чувствовала себя еще хуже и неувереннее, чем когда-либо. Это была единственная причина, по которой она не могла сосредоточиться. Это не имело никакого отношения к Маркусу.

— Бека, ты меня слушаешь? — Прогремел Алексей, и его низкий басовитый голос отразился от обшитых панелями стен автобуса. — Я провел последние три ночи, ползая по всем барам в городе, где паранормальные существа, как известно, болтаются только ради моего здоровья. — Он одарил ее широкой улыбкой, которая почти терялась в его бороде. — Конечно, мне было немного весело ломать головы и выкручивать руки, чтобы люди говорили мне правду.

Грегори закатил глаза на своего более крупного товарища.

— Немного весело? Теперь нам запрещено посещать половину баров у причала. А другая половина просто слишком боится тебя, чтобы пускать. Почему ты не можешь научиться спрашивать вежливо?

— Как это делаешь ты? — фыркнул Алексей. — Кажется, я припоминаю одного бедного Шелки, которого ты целый час держал за горло, пока другой рукой пил пиво.

— Ну, мне не нужны были обе руки, чтобы удержать его там; почему бы не выпить пива? И, в конце концов, он сказал то, что нам нужно было знать.

— Мальчики, — вмешалась Бека, не желая больше слушать ликующие пересказы уникальных методов сбора информации Всадниками. — Предполагаю, что вы действительно кое-что узнали из всего этого кутежа и преследования местных жителей, кроме самого главного — в каком кабаке подают лучший эль.

— «Капризная Чайка», — сказали они в унисон.

«Ох, да етишкино в коромысло. Единственное место, куда она никогда больше не сможет пойти, боясь столкнуться с Маркусом или его отцом. Ну, кончено».

— Чудесно, — сказала она нехарактерно резким голосом. — Я обязательно передам вашу рекомендацию Королеве. Теперь, если бы у нас было хоть что-то более полезное, чтобы сообщить ей, это тоже было бы хорошо.

Грегори приподнял бровь цвета чернил.

— С тобой все в порядке, малышка? Ты не похожа на себя.

— Да, — согласился Алексей, хватая еще одну пригоршню чипсов из миски на столе между ними. — Ты ведешь себя почти так же раздражительно, как Барбара. Но для тебя, это не так естественно. В чем дело?

Черная гора сдвинулась под ними, сдвинув стол на дюйм или два влево.

— Она тоскует по своему рыбаку, — мрачно констатировал Чуи. — И я тоже. Он мне нравился, хоть он и Человек. Кроме того, я думаю, что она больна. Передай мне чипсы, пожалуйста.

Алексей поставил миску на пол.

— Заболела? Баба Яга не может заболеть.

— Я в порядке, — ответила Бека, подперев рукой ноющую голову и стараясь выглядеть бодрее, чем себя чувствовала. — Я просто устала.

— Это больше, чем просто усталость, — сказал Грегори, вглядываясь в нее более пристально. — Я наблюдал за тобой, и ты двигаешься так, будто все твое тело болит. У тебя темные круги под глазами, и ты почти ничего не ешь. Конечно, это все не может быть из-за какого-то Человека.

Бека толкнула Чуи босой ногой и пробормотала: — Спасибо, за пристальное наблюдение, приятель.

— Не за что, — пробормотал он с полным ртом чипсов. — Но и пахнет она как-то не так. Она больна.

Грегори и Алексей одновременно обнюхали ее. Бека не знала, смеяться ей или плакать, и на мгновение закрыла лицо ладонями, прежде чем отодвинуть стул от стола.

— Ребята, я в порядке. Мы можем просто сосредоточиться на насущном вопросе?

Алексей с ворчанием откинулся на спинку стула, схватив со стола еще один пакет чипсов, даже не обернувшись. Круто иметь самые длинные руки в комнате. Но Грегори все еще внимательно вглядывался в нее, его темные глаза были спокойны, но обеспокоены.