Невероятное. История преступления, в которое никто не поверил

В декабре 2010 года Хендершот испытывала «дежавю». Она оказалась в том же положении, что и Берджесс годом ранее. Хотя ее положение было даже хуже, потому что теперь у детективов были основания полагать, что на свободе разгуливает серийный насильник. Мужчина, насиловавший двух женщин на протяжении нескольких часов, но не оставивший после себя никаких серьезных улик. Не было свидетелей. Описания внешности. Отпечатков пальцев. И было недостаточно ДНК, чтобы внести показания в базу данных.

Что еще хуже, как Хендершот, так и Берджесс были уверены в том, что насильник попытается совершить еще одно преступление.

Им оставалось только ждать. Ждать его ошибки. Или другого изнасилования.

Расчеты изменились. Математика оказалась не такой уж простой.

Кто же этот неизвестный?

5

Поражение в битве

«Кэмп-Кейси», Тондучхон, Южная Корея

Он помнил мгновение, когда родился монстр. Говорить об этом другим было очень неудобно. Ему тогда было пять лет. Родители повели его смотреть фильм «Звездные войны. Эпизод VI: Возвращение джедая». В начале фильма есть сцена в логове Джаббы Хатт, межпланетного гангстера, поймавшего героя-пилота Ханса Соло. Джабба – огромный слизень-сибарит, парит на платформе в окружении рабов, коротышек и инопланетян. Фоном играет экзотическая музыка.

С замиранием сердца мальчик наблюдал за тем, как Люк Скайуокер в капюшоне тайком пробирается в логово, пока Джабба спит. У платформы лежит принцесса Лея, полуобнаженная, почти голая, в металлическом бикини с открытыми бедрами, животом и шеей. На ней красуется металлический ошейник, к которому прикреплена ведущая к Джаббе цепь. Когда Люк подбирается ближе к ней, она просыпается и пытается освободиться, но безуспешно. Она рабыня Джаббы.

Позже он часто вспоминал этот эпизод. А тогда у него даже не находилось слов, чтобы описать свои ощущения. Все казалось таким живым, наэлектризованным, опасным. Сцена наполняла его удовольствием. Он понимал только, что хочет так же контролировать какую-нибудь женщину, полностью обладать ею. Он описывал себя диким животным, привязывающимся к первому, кого увидит. Это был своего рода «импринтинг» – фиксация на страхе, унижении, порабощении. «С тех пор я, по сути, был готов связать любую девушку в квартале», – вспоминал он.

По мере взросления влечение к запретному только усиливалось. В восемь лет он вместе с друзьями ворвался в чужой дом и похитил немного наличных. Его возбуждала мысль о том, что он находится там, где не должен находиться. Он начал проникать в дома, просто потому что мог. Сколько раз? Он не помнил. Для него это было просто веселье. «Понимаете, сами ощущения, когда взламываешь окно или открываешь дверь, даже если не заходишь внутрь, это был всплеск адреналина».

Он ни с кем не делился своими переживаниями. И кто бы понял его? Его родители были вполне нормальными. «В моей жизни было много любви», – говорил он. Он вырос в Теннесси, в семье с тремя детьми, из которых был старшим. Родители развелись, мать снова вышла замуж и переехала с новой семьей в Лонгмонт, штат Колорадо, – небольшой город в часе езды от Денвера с населением в восемьдесят тысяч человек. Город окружали фермы и бесконечные поля с кукурузой и люцерной. На дальнем фоне красовался рваный силуэт горы Лонгс-Пик, в честь которой город и получил свое название. Это самая северная из вершин Скалистых гор высотой более четырех километров над уровнем моря.

Там он научился вести двойную жизнь. Окружающим он казался веселым и добрым. Обычный мальчишка с взъерошенными волосами и широкой белозубой улыбкой, которому нравились кошки, который любил кататься на роликовых коньках и заботился о хорьке по кличке Элвис, живущем в искусственной среде обитания под названием Грейсленд. Увлекшись гитарой, он добился неплохих успехов и освоил волшебную музыкальную поэму «Little Wing» Джимми Хендрикса. Он часто играл ее матери вплоть до самого конца, где некая женщина «с тысячами улыбок» обещает лирическому герою освобождение от внутреннего смятения.

Все хорошо, говорит она, все хорошо.

Бери от меня все, что захочешь, бери все.

Внутренне он был охвачен как раз таким смятением – темным, непонятным. Он понимал, что его фантазии о женщинах болезненные и патологические. Он знал, что вуайеризм, доставлявшее ему такое удовольствие незаконное проникновение в жизнь других людей, – это ненормально. Но, как он повторял себе, это были лишь мысли в его голове. Он мог держать их под контролем. Мог контролировать себя самого. «Они просто у меня в голове, а это мое дело, и никого другого», – говорил он себе.