Невероятное подземное путешествие барона Трампа

Как незначительное бремя может превратиться в тяжкое. – История о человеке с обезьяной в капюшоне. – Мои страдания. – По поводу ужасной паники, охватившей местное население. – Мой визит в опустевший ледяной дворец и о том, что случилось с Фуффкуджей. – Конец его короткой, но странной жизни. – Ледяной поцелуй или как Шнеебуль выбирала себе мужа.

Ах, маленькая принцесса, как легко тебе было сказать, что я скоро привыкну к этой ноше и не стану замечать её! Насколько мы склонны считать пустячным бремя, которое мы возлагаем на плечи других ради нашей собственной выгоды! Правда, Фуффкуджа был не таким длинным, как лошадь, и не таким тяжёлым, как бык, и когда в соответствии с королевским указом капюшон был закончен и маленькое животное было уложено в него, прижавшись к моей спине, чтобы получить хорошую долю тепла от моего тела, мне показалось, что Шнеебуль была права, что скоро я привыкну к этому грузу и перестану замечать его. Так казалось и на второй, и на третий день, но не на четвертый, ибо в тот день моя маленькая ноша, по-видимому, несколько прибавила в весе, хотя я поспешил сделать вид, что это не так, когда принцесса спросила меня:

– Ну вот, маленький барон, разве я не говорил тебе, что ты скоро забудешь, что Фуффкуджа находится у тебя за плечами?

И все же в глубине души я чувствовал, что он действительно немного потяжелел.

На пятый день Балджер и я были приглашены на веселую вечеринку в ледяной дворец, и когда я поднялся с дивана, чтобы проследовать туда, мне показалось, что у меня странно тяжело на сердце, Балджер тоже явно понял это, потому что он сделал несколько попыток вызвать у меня улыбку или веселый тон, но всё было тщетно.

Вдруг я почувствовал, что на мою спину давит какой-то груз, нет, не слишком тяжелый, но все-таки груз, и тогда я прошептал себе: «Ну, если я иду на вечеринку, то сброшу его!» а потом я очнулся от глубокой задумчивости и пробормотал: «Как странно, что я забыл, что это Фуффкуджа в моем капюшоне?».

И вот я пошел веселиться с Фуффкуджей, примостившимся у меня за спиной. Колтыкверпы посмеивались над маленьким бароном и его «малышом», как они его называли, и все время подходили поближе, чтобы взглянули на странное существо под капюшоном. Но когда Фуффкуджа чувствовал их ледяное дыхание, он зарывался носом в мех, вздыхал и скулил. Затем, когда принцесса Шнеебуль подошла и села рядом со мной, похвалив меня за готовность исполнить ее желание, и так сладко поблагодарила меня за мою доброту к ней, я, на мгновение, совсем забыл о маленьком грузе, возложенном на меня, и ел замороженные лакомые кусочки из королевской кухни, и смеялся, и шутил с лордами Фростифизом и Гласиербхоем, точно так же, как я делал это до того, как Гелидус приказал Фуффкудже поселиться у меня за плечами.

Но когда праздник закончился и я вышел из ледяного дворца, я посмотрел вверх, на могучую линзу, вделанную в склон горы, сквозь которую в приглушенном, но великолепном блеске струился лунный свет внешнего мира, я вдруг почувствовал, что ноги мои подгибаются, я шатаюсь справа налево, я цепляюсь за тени, мне казалось, что меня вот-вот раздавит эта страшная ноша. Я ускорил шаг и перешел на бег, вскинув руки вверх, как будто хотел сбросить с себя тяжесть, которая душила меня. И вот я добрался до своих апартаментов, пыхтя, хрипя и задыхаясь.

– Ну и дурак же я! – это были мои первые слова, когда я отдышался, – Это всего лишь маленький Фуффкуджа на моей спине, спрятанный в моем меховом капюшоне. Должно быть, я был не в себе, если думал, что там сидит огромное чудовище и что оно постепенно расплющивает на меня, выдавливая из меня жизнь, прижимая меня к самой земле, и я не могу вырваться из его ужасных объятий или вывернуться из-под его ужасных лап, обившихся вокруг моей шеи и тела!

Всю ночь напролёт это чудовище цеплялось за меня и гоняло то вверх, то вниз, вдоль и поперёк, я не знал куда, в бесполезных поручениях, заканчивающихся только для того, чтобы начаться снова, в поисках ничего, не спрятанного нигде, пробуя тысячи дверей и находя каждую запертой, возвращаясь домой только для того, чтобы снова идти вперед, прочь, по бесконечным дорогам, исчезающим в точке далеко впереди, с этой тяжкой ношей на моих плечах, становящейся всё тяжелее и тяжелее, пока не начинало казаться, что я вот-вот должен упасть. Но нет, он прекрасно знал, что не должен довести меня до смерти, поэтому, когда я был готов упасть, он сбрасывал часть своего веса, чтобы дать мне мужество начать все сначала.