Невероятное подземное путешествие барона Трампа

Когда наступило утро, мой пульс бешено колотился, а щеки пылали. Я чувствовал, как кровь стучит у меня в висках, и вполне естественно, что мое лицо побагровело от лихорадки. В полубессознательном состоянии я направился к парадной лестнице, ведущей в ледяной дворец, как вдруг меня испугал страшный крик. Я остановился и поднял глаза, когда он повторился вновь.

Перепуганные колтыкверпы разбегались от меня во все стороны, крича на бегу:

– Бегите, бегите, братья, маленький барон горит, маленький барон горит. Бегите, братья, бегите!

За несколько мгновений ужас охватил все живое в ледяных владениях короля Гелидуса. Колтыкверпы бежали от меня в безумной панике, прячась в отдаленных пещерах и коридорах, наполняя воздух своими дикими криками, и ни у кого не хватало смелости остановиться и взглянуть на меня еще раз. Мое разгоряченное лицо наполнило их таким ужасом, что они только и могли, что плакать и кричат:

– Бегите, братцы, бегите! Маленький барон горит, маленький барон горит!

Балджер следовал за мной по пятам, я развернулся и бросился вверх по лестнице, намереваясь найти короля Гелидуса и объяснить ему в чем дело.

Но он тоже сбежал, и с ним сбежали все стражники и слуги, все придворные и советники. Во дворце было тихо, как в гробу. Я поспешил по его безмолвным коридорам, выкрикивая:

– Шнеебуль! Принцесса! Неужели и ты меня боишься? Вернись назад, я не причиню тебе вреда, я не горю! Вернись, о, вернись!

С этими словами я вошел в тронный зал; там не было видно ни одного живого существа; в огромном зале тоже царила тишина. Пошатываясь, я добрался до дивана и, положив свою бедную больную голову на подушку, заснул крепким и освежающим сном.

Проснувшись, я протер глаза и огляделся. Сначала мне показалось, что я всё ещё один в большой круглой комнате со стенами изо льда; но нет, на диване сидела принцесса, и она, улыбаясь, сказала с притворным неудовольствием:

– Ты не очень бдительная нянька, маленький барон, потому что во сне ты так крепко прижал Фуффкуджу к подушке, что он выполз из-под твоего капюшона и устроился у меня на руках.

– Как на твоих руках? Что ты говоришь, Шнеебуль? – воскликнул я, задыхаясь, потому что боялся худшего, и, вскочив, отдернул мягкую шкуру, которой она обернула Фуффкуджу. И вот он лежит – мертвый! Бедный маленький зверек, он был так счастлив забраться в объятия той, которую так нежно любил, и прижимался к ней все ближе и ближе в поисках большего тепла; чтобы пробраться ближе к сердцу, которое не могло согреть его; и так коварный холод смерти, который приносит с собой сладкую и приятную дремоту, прокрался к нему, и он умер.

И слезы Шнеебуль, замерзая, падали теперь мягким градом крошечных драгоценных камней на маленького мертвого зверька, уже не Фуффкуджа, а снова маленького человечка с застывшей улыбкой. Вскоре колтыкверпы оправились от своего бессмысленного страха, и сначала по одному, а затем и все вместе они вернулись в свои дома, король Гелидус и его двор тоже вернулись в прекрасный дворец, который они покинули в диком испуге, когда поднялся крик, что маленький барон горит.

Всем было грустно слышать, что Фуффкуджа умер во второй раз, и много было ледяных слез, которые падали с холодных щек колтыкверпов, когда они смотрели на маленького человечка с застывшей улыбкой, лежащего на белой шкуре рядом с принцессой Шнеебуль.

В тот день мы отнесли его обратно в ледяной грот, уложили в углубление, образованное его телом в хрустальном блоке, и королевские каменотесы снова закрыли его, да так искусно, что ни один глаз не мог заметить, где был сделан до этого разлом. Вновь тот же зловещий блеск появился в глазах Фуффкуджи, и когда колтыкверпы увидели это, их ледяные сердца ощутили холодную дрожь удовлетворения, ибо не только маленький человечек с застывшей улыбкой вернулся в свою хрустальную камеру, но и все страхи и ужасные фантазии, вызванные его возвращением к жизни, прошли и ушли навсегда. Мир, покой и сладкое удовлетворение царили во всем ледяном царстве его ледяного величества Гелидуса!

Теперь уже ничто не могло заставить его холодное сердце затрепетать от радости, кроме как увидеть, как его любимая дочь Шнеебуль выбирает себе мужа. И ему не пришлось долго ждать, потому что однажды, войдя во дворец, она увидела юношу, лежащего у подножия лестницы, охваченного сном. В одной руке он держал алебастровую лампу, а в другой – новый фитиль, который собирался вставить в нее, потому что этот юноша работал заправщиком ламп в ледяном дворце. Когда принцесса Шнеебуль увидела его спящим, она наклонилась, поцеловала его в щеку и пошла дальше, ни о чем не думая. А поцелуй застыл на щеке юноши, там где губы принцессы коснулись его.

Вскоре в коридор вошел король Гелидус с белым дыханием на бороде, увидев спящего там юношу, и ледяной поцелуй на его щеке, он велел Гласиербхою соскрести тонкие ледяные кристаллы с лица юноши лезвием из полированного рога.

– Что там у тебя, отец мой? – спросила принцесса, увидев, как осторожно он несет роговое лезвие.