Невероятное подземное путешествие барона Трампа

К счастью, я попросил одного из работников мясных карьеров позволить мне оставить себе один из его буров с кремневым наконечником, так как боялся, что, спускаясь по какому-нибудь ледяному склону, я могу упасть и ушибить или даже сломать себе что-нибудь.

Я решил осторожно продвигаться по этому ледяному проходу, окутанному непроницаемым мраком и столь отличающемуся от широкой и отполированной мраморной дороги; поэтому, повесив лампу себе на шею, я стал пользоваться буром как альпенштоком, для чего он был превосходно приспособлен. Внезапно Балджер остановился, предупреждающе зарычал и повернул назад. В это мгновение я понял, что впереди меня подстерегает опасность, и, опустившись на четвереньки, осторожно пополз вперед, чтобы осмотреть опасное место на нашем пути, о котором сигнализировал бдительный Балджер.

Это была чистая правда: мы стояли, по-видимому, на самом краю отвесного парапета. Насколько действительно он был высок, я определить не смог, но я не мог достать до дна с помощью измерительного стержня.

Что же теперь делать? Повернуть назад?

Еще не поздно, местные каменотёсы не смогли бы выполнить свою задачу за такое короткое время, они услышат мой стук, разрушат свою ледяную стену, а король и его дочка встретят нас в своем Ледяном дворце с холодным, но искренним удовлетворением.

Погрузившись в раздумья, я почти бессознательно начал вращать бур, пока не погрузил его на половину длины в ледяной пол, а затем, протянув руку, обхватил Балджера и притянул его к себе, как обычно делал, готовясь к глубоким раздумьям.

Едва я это сделал, как лед под нами издал один из тех резких, ясных трескучих звуков, столь непохожих на звук, производимый при разрушении любого другого вещества; и вслед за этим я почувствовал, как ледяная масса, на которой сидели мы с Балджером, на мгновение задрожала, а затем, внезапно наклонившись вниз, отделилась от массы позади нее и начала двигаться!

Инстинктивно чувство ужасной опасности заставило меня вцепиться в бур, который я воткнул в лед. К счастью, он оказался у меня между ног, и я мгновенно обвил их вокруг него, приняв сидячую турецкую позу, в то время как моя левая рука крепко обхватила тело Балджера.

Я не знаю, как это получилось, потому что всё произошло в одно мгновение; но теперь я сидел, крепко оседлав, так сказать, спину этого хрустального чудовища, когда оно со скрипом и треском разорвало хрустальные звенья, связывавшие его со стеной льда, и стремительно понеслось вниз по стеклянному склону.

От испуга я уронил лампу, и теперь меня окутывал глубокий мрак этого подземного мира. Но нет, это было не так, потому что пока вырвавшаяся глыба льда с треском продвигалась вперед, две холодные кристаллические поверхности испускали странное мерцание фосфоресцирующего света, что делало летящую массу похожей на чудовищное живое существо, из тысячи глаз которого вырывались искры, когда оно бешено мчалось вперед. Оно сначала набрало скорость, преодолевая более крутой участок пути, затем столкнулось с каким-то препятствием и ударилось о скалистые стены коридора, посылая ливень кристаллов, сверкающих и мерцающих в черном воздухе! Вскоре эта глыба попала на пологий склон и под тихую музыку дробящихся кристаллов мягко заскользила в своем полете, как будто она установлена на полозьях из полированной стали, а затем с внезапным ускорением понеслась по более крутому спуску, почти подпрыгивая в воздухе, скача, шипя над скользкой дорогой и оставляя за собой огненный шлейф. И тут она натыкается на участок пути, заваленный тут и там другими глыбами льда.

С безумной яростью она набрасывается на меньшие с рычанием ярости, перемалывая их в порошок, который, подобно дождю ледяной пены, она швыряет на Балджера и меня, сидящих на ее спине. Но некоторые глыбы сопротивляются такому ужасному натиску, и нашего могучего коня швыряет из стороны в сторону с треском и скрипом, когда он яростно ударяется своими хрустальными боками о выступающие скалы, оставляя следы своей белой плоти на этих чёрных непреклонных головах.

Кажется, прошел час с тех пор, как хрустальное чудовище вырвалось из плена, и всё же оно продолжало свой дикий полёт, бодаясь, толкаясь, петляя, шатаясь, унося Балджера и меня на самый нижний уровень подземного мира.

Неужели оно никогда не прекратит свой безумную скачку? Неужели у меня нет возможности обуздать его? Будет ли оно лететь до тех пор, пока не истончит свое тело до такой степени, что следующее препятствие разнесет его на десять тысяч кусков, а нас с Балджером отправит на верную смерть?

Пока эти мысли мелькают у меня в голове, летающая масса делает последний безумный рывок и приземляется на почти что ровный участок дороги. По другому звуку, издаваемому скользящим блоком, я понял, что мы оставили позади область льда, и что наши хрустальные сани теперь мягко скользят по дорожке из полированного мрамора.

Но, миля за милей, мы всё ещё скользили вперёд, но теперь уже мягко, спокойно, бесшумно, и тогда я осмеливаюсь думать, что наши жизни спасены.