Невероятное подземное путешествие барона Трампа

Его глаза были прикованы к воде, и мне показалось, что его лицо, мягкое и безмятежное, выглядело усталым. Конечно, он был погружен в такую глубокую медитацию, что либо не заметил, либо сделал вид, что не заметил моего приближения. Балджер был готов броситься вперед и привлечь его внимание оглушительным лаем, но я покачал головой. Этот странник по светящемуся дневному потоку был одет в довольно изящное одеяние, похожее на плащ, сотканное из какого-то вещества, которое мерцало на свету, и поэтому я заключил, что это, должно быть, минеральная вата. Голова его была непокрыта, как и ноги, до колен обутые в белые металлические сандалии, стянутые чем-то вроде кожаных ремней. В общем, у него был дружелюбный, хотя и несколько странный вид, и его поза была, как у человека, либо погруженного в глубокую задумчивость, либо, возможно, прислушивающегося к какому-то тревожно ожидаемому сигналу. В любом случае, поскольку во время своих путешествий по всем уголкам земного шара я привык встречать самых разных людей, я решил набраться смелости и прервать размышления этого джентльмена, хотя бы ради того, чтобы пожелать ему доброго утра.

– Кого я имею удовольствие встретить в этой прекрасной части подземного мира?

Мужчина растерянно посмотрел на меня и ответил:

– Я счастлив сказать, что я действительно не знаю.

– Но, сэр, ваше имя! – настаивал я.

– Я его забыл много лет назад, – был его замечательный ответ.

– Но ведь, сэр, – воскликнул я довольно раздраженно, – вы ведь не единственный обитатель этого прекрасного подземного мира, у вас есть родственники, жена, друзья?

– Да, благородный незнакомец, – ответил он медленно и размеренно, – там, дальше по берегу, есть люди, и они добрые, милые души, хотя я забыл их имена, и у меня есть тоже очень слабое воспоминание, что двое из этих людей – мои сыновья. Стоп! Нет, их имена тоже ушли от меня, я забыл их в тот день, когда мое собственное имя выскользнуло из моей памяти!

Произнеся эти слова, он резко откинул назад голову, и я услышал странный щелчок внутри нее, как будто что-то соскользнуло с места. В тот же миг в моей голове промелькнуло таинственное выражение, использованное мастером мастеров, доном Фумом.

Гремучие мозги! Да, так оно и было! И теперь я был уверен, что стою перед одним из любопытных людей, населяющих подземный мир, которым дон Фум дал странное имя «гремучие мозги», или «забывчивые счастливцы».

Я так обрадовался, что едва удержался, чтобы не броситься к этому кроткому и мягкому человеку, в голове которого только что раздался резкий щелчок, и не схватить его за руку. Но я побоялся шокировать его столь бурным дружеским приветствием и потому ограничился фразой:

– Сэр, вы видите перед собой не кого иного, как знаменитого путешественника барона Себастьяна фон Трампа!

Но, к моему величайшему изумлению и к ещё большему огорчению, он лишь на мгновение обратил на меня свои странные глаза, устремлённые куда-то вдаль, а затем снова принялся созерцать красиво окрашенную водную гладь, словно я и не открывал рта. Это было самое необычное обращение, которое я испытал с тех пор, как спустился в подземный мир, и я уже готов был возмутиться, как подобает истинному рыцарю и особенно из рода фон Трампов, когда краткое описание доном Фумом жителей Страны Гремучих мозгов или Забывчивых счастливцев, промелькнуло у меня в голове.

В стране Забывчивых счастливцев. Первая встреча.

Он писал: «Усилиями силы воли они веками старались разгрузить свой мозг от бесполезного запаса знаний, накопленных их предками, и естественным следствием этого было то, что мозги этих любопытных людей, называющих себя счастливыми забывальщиками или забывчивыми счастливцами, освобожденные от всякого труда и напряжения мысли, совершенно усохли, так что у многих их сородичей мозг подобен сморщенному ядру прошлогоднего ореха и издает характерный звук, когда они внезапно резко поворачивают голову.

И мне нет нужды напоминать тебе, о читатель, – заключил дон Фум в своем знаменитом труде „Мир внутри мира“, – что самый из этих счастливцев – тот, чья голова издает самый громкий и резкий звук, ибо именно он забыл больше всего».

Вы можете получить лишь слабое представление, дорогие друзья, о моем восторге от перспективы провести некоторое время среди этих любопытных людей – людей, которые с абсолютным ужасом смотрят на знания, как на единственное, от чего необходимо избавиться, чтобы счастье смогло войти в их человеческое сердце.

Никакая радость не может сравниться с радостью этакого счастливца, когда он, пожав руку друга, обнаруживает, что забыл даже свое имя; и нет ни одного дня хорошо проведенного в этой стране, в конце которого житель не мог бы воскликнуть: «Сегодня мне удалось забыть то, что я знал вчера!»

Наконец мой счастливец поднялся со своего места и спокойно удалился, даже не пожелав мне доброго дня; но я твердо решил, что от меня не так легко отделаться, поэтому я громко крикнул ему вслед, и Балджер, следуя моему примеру, принялся лаять, после чего тот обернулся и сказал: