Невероятное подземное путешествие барона Трампа

– Прошу прощения, счастлив сказать, но я совсем забыл тебя и твое имя тоже. Дай-ка посмотреть, как ты излучаешь? (Он сравнивал меня с животными в воде.)

Я был более чем склонен выйти из себя из-за этого оскорбления, ведь он причислял меня, человека, к простой медузе; но при всех обстоятельствах я счел за лучшее держать себя в руках, ибо вполне мог себе представить, что, судя по размеру моей головы и полному отсутствию всякого звука внутри нее, мне не суждено быть особо желанным гостем среди этих счастливых и весьма забывчивых людей и потому, проглотив оскорбленные чувства, я отвесил очень низкий поклон и попросил этого любопытного джентльмена быть настолько любезным, чтобы проводить меня к его народу, среди которого я хотел бы остаться на несколько дней.

Глава XXXII

Как мы вошли в страну забывчивых счастливцев. – Еще кое-что об этих любопытных людях. – Их страх перед Балджером и мной. – Всего лишь один день пребывания здесь. – Описание приятных жилищ забывчивых счастливцев. – Вращающаяся дверь, через которую Балджера и меня бесцеремонно выставляют за пределы страны гремучих мозгов. – Все о необыкновенных вещах, которые произошли с Балджером и мной после этого. – О том, как мы вновь оказались в Верхнем мире и отправились домой.

Счастливец спокойно продолжал свой путь по извилистой тропинке, которая огибала сверкающую реку, очевидно и несомненно не осознавая того факта, что Балджер и я следовали за ним по пятам. Через полчаса или около того этого безмолвного пути он вдруг остановился и, обратив свое спокойное лицо к свету, казалось, был так погружен в свои мысли, что я несколько мгновений не решался заговорить с ним. Но так как не было никаких признаков того, что он собирается прийти в себя, я осмелился спросить его о причине задержки.

– Рад сообщить, – заметил он, даже не удостоив меня взгляда, – что я забыл, какая из этих двух дорог ведет к моему дому.

Что ж, перспектива была, конечно, неприятная, и я не знаю, что бы мы делали, если бы Балджер не решил для нас эту трудность, выбрав одну из тропинок и помчавшись вперед с ободряющим лаем, зазывая нас следовать за ним.

Когда я заверил своего забывчивого счастливца, что ему не нужно бояться мудрости этого выбора, он вздрогнул почти от ужаса, ибо вы должны знать, дорогие друзья, что счастливцы боятся знания больше, чем мы-невежества. Для них это мать всех несчастий, источник всего недовольства, причина всех ужасных бед, которые обрушились на мир и людей в нем.

– Мир, – печально сказал мне один из забывчивых счастливцев, – был когда-то совершенно счастлив, и у человека не было имени для своего брата, и всё же он любил его, как горлица любит свою половинку, хотя у него нет имени, чтобы позвать ее. Но, увы, однажды этому счастью пришел конец, ибо среди людей разразилась странная болезнь. Их охватило дикое желание придумывать имена для вещей; даже много названий для одного и того же и разные способы делать одно и то же. Эта странная страсть так разрослась в них, что они тратили всю свою жизнь на то, чтобы всячески ее себе усложнить. Они строили разные дороги к одному и тому же месту, шили разные одежды для разных дней и готовили разные блюда для разных праздников. Каждому ребенку они давали по два, по три и даже по четыре разных имени, для разных ног шили разную обувь, а одна семья больше не удовлетворялась более одной бутылкой для питья. И вы думаете, они остановились на этом?

Нет, теперь они были заняты тем, что учились притворяться, прикрывая хмурые брови улыбкой и распевая веселые песни, когда их сердца были наполнены печалью. Через несколько столетий брат уже не мог читать по лицу брата, и одна половина мира ходила вокруг, гадая, о чем думает другая половина; отсюда возникали недоразумения, ссоры, междоусобицы, войны. Человек больше не мог довольствоваться тем, чтобы жить со своими собратьями в просторных пещерах, которые добрая природа создала для него, пронизывая горы извилистыми проходами.

В Стране же забывчивых счастливцев нет притворства и счастлив тот день, когда это дитя природы может воскликнуть: «С самого утра я кое-что забыл! Я разгрузил свой мозг! Теперь он на одну мысль легче, чем был!»

Счастливейшим из счастливых у них будет тот, кто сможет честно сказать: «Я не знаю ни твоего имени, ни когда ты родился, ни где ты живешь, ни кто твои родственники; я знаю только, что ты мой брат, и что ты не увидишь, как я буду страдать, если забуду поесть, или умру от жажды, если забуду напиться, и что ты прикажешь мне закрыть глаза, если я забуду, что лег спать».