Невероятное путешествие мистера Спивета

– Т. В., этот человек – твой отец? Скажи лишь слово, Т. В., одно слово – и я его упеку за вторжение, самозванство и что там еще ему можно привесить. – Он орал во все горло, народ в комнате разом уставился на него. – Я знал, что бывают такие вот проходимцы, но мне и в голову не приходило, что возможна такая… такая… на-на-на-гло-ло-ссссссь…

Впридачу к пришепетыванию он еще и заикаться начал.

Раввин и мулла вытаращились на него, как на ненормального.

Я смотрел на отца. Отец смотрел на меня. Выражение его вернулось к обычной усталой непроницаемости, он неловко переступил с ноги на ногу, как часто делал в тесных помещениях – но все это уже не могло стереть того, что я видел секунду назад. Я весь сиял. Наверное, я плакал – теперь это было уже неважно.

– В смысссссле, он п-п-подтверждает факты, которые мы не разглашшшшали общщщщественносссссти, – шепелявил Джибсен. – Но ведь твой отец мертв, да? Так что это всссе нелепая сумасшшшшшшедшшшая шшшутка… Ссссамозванец…

– Это мой отец, – произнес я.

Джибсен лишился речи. Он аж покачнулся.

– Пап, – сказал я. – Пошли отсюда.

Отец медленно кивнул, переложил шляпу в левую руку, а правую, с изувеченным мизинцем, протянул мне. Я ухватился за нее.

У Джибсена глаза на лоб вылезли.

– Шшшто? – возопил он. – Твой отец?.. Шшшшто? Постой! Вы куда? В такой момент?

Мы шли к двери.

Джибсен забежал вперед нас и схватил отца за руку.

– Сэр, мои извинения, мои извинения, но вы не можете уйти прямо сейчас… сэр… мистер Спивет. Ваш сын участвует в президентском…

Я даже не видел, как это вышло. Джибсен тоже. Отец свалил его одним ударом, «прям на задницу», как он говорил Лейтону, когда учил того драться. Джибсен запрокинулся назад и рухнул на столик с закусками. Треугольнички сэндвичей брызнули во все стороны. По-моему, потом он свалился на пол, но я уже не видел, мы были уже за дверью.

Перед тем как выйти, отец кивнул священнику:

– Простите, святой отец.

Тот лишь слабо улыбнулся в ответ.

Мы оказались в коридоре.

– Ну и как нам отседа выбраться? – спросил я, радостно соскальзывая в родное отцовское просторечие.

– Дык я без понятия, – отозвался он. О, все равно что надеть старое разношенное пальто!

И тут перед нами оказался Борис – в смокинге и белых перчатках. Должно быть, на лице у меня отразилось полнейшее изумление – Борис легонько поклонился нам и сказал:

– Даже конгрессменам иногда приходится испражняться, а где сортиры, там и служащие. Джентльмены, могу быть вам чем-нибудь полезен?

– Это мой отец, – представил я. – Пап, это Борис. Не бей его, он за нас.

– Рад познакомиться, – заверил Борис, пожимая руку отца.

– Эээ… Борис, нам надо уйти, – объяснил я. – И поскорее.

Дверь позади нас распахнулась. Я увидел мистера Суона с папкой в руках. Мы втроем заторопились по коридору.

– Простите, но я не могу сделать то, чего вы хотите, – сказал я на ходу.

– Абсолютно уверен? – хладнокровно спросил Борис.

– Да, – подтвердил я. – Я хочу домой.

Борис кивнул.

– Тогда идите за мной.

Добравшись до конца коридора, мы спустились по трем пролетам узкой лестницы в подвал. Потом – очередной коридор, мимо бойлеров и электрощитов к незаметной и совершенно неподозрительной с виду двери. Борис выудил из кармана набор ключей. Я оглянулся через плечо, но никто нас вроде бы не преследовал. Борис отпер дверь, и мы вошли во что-то вроде чулана для хранения старой рухляди, ведер из-под краски и всякого такого. В углу было свалено грудой несколько старых столов. Пахло пылью.

Мы прошли в глубину комнатки. Борис откатил в сторону какую-то тачку. Стена была сложена из кирпича. Он ухватил что-то (я не заметил, что именно), потянул на себя, и вся стена с жутким скрежетом развернулась наружу. Через миг мы уже стояли перед входом в туннель.

Борис протянул мне фонарик.

– Метров через двести туннель разветвляется. Вам налево. Оттуда полтора километра до Замка. Туннель заканчивается в уборщицкой кладовке в подвале. Оттуда сможете незаметно выскользнуть через южное крыло. Направо не ходите – тот ход ведет под Белый Дом, а там за вашу безопасность я не ручаюсь.

Отец скептически заглянул в туннель.

– А потолок надежный?

– Скорее всего, не очень, – признал Борис.

Отец потыкал на пробу стенки туннеля и пожал плечами.

– Черт, как-то под Анакондой меня завалило на полтора дня – тут не так паршиво.

– Борис. – Я протянул ему ручку со встроенной камерой. – Мне очень жаль…

– Не бери в голову, – отмахнулся он, убирая ручку в карман. – У нас есть и другие помощники. Славный парень по имени Винсент. Теперь ручка будет принадлежать его отцу. Хорошую историю всегда можно повторить.

Я начал вытаскивать из лацкана значок с мегатерием, но Борис мне не дал.

– Оставь себе. Пожизненное членство.

– Спасибо, – поблагодарил я и включил фонарик. Борис отсалютовал нам, а потом медленно задвинул стену на место. Она закрылась наглухо. Мы с отцом остались одни.