Невероятное путешествие мистера Спивета

И ровно в этот момент рев начал стихать. Я в потрясенном благоговении смотрел, как растянувшийся на добрых полмили состав постепенно сбавляет ход. Скрежет металла по металлу стал громче, зато стук колес – тише, и вот, медленно, весь дергаясь и совершенно не изящно, пропахший кленовым сиропом поезд остановился. Несколько раз тяжело выдохнули незримые клапаны, задребезжали сцепления, и металлический зверь затих. Я поднял голову: прямо передо мной стояла массивная платформа. На несколько секунд я замер, не веря, что это произошло, что я-таки остановил поезд – с помощью одного лишь жалкого фломастера загарпунил такого могучего кита. Даже теперь, замерев, поезд источал нетерпение, спеша ринуться дальше по равнине. Негромко, но отчетливо шипели пневматические тормоза.

Очень скоро поднимется тревога: машинист запросит депо, что тут, черт возьми, происходит и почему горит сигнал об остановке. С того конца провода не смогут ничего подтвердить, поднимется шум, моя маленькая хитрость с закрашенным белым прожектором будет обнаружена, а вот тогда-то, верно, все и забегают, в ярости выискивая виновника, мелкого нарушителя навроде меня.

Я сплюнул в кусты и тихонько свистнул через щель между передними зубами – как будто сам себе дал стартовый выстрел. А в следующий миг уже перешел к действию и вытащил чемодан из объятий красной тележки – та никак не хотела отцепляться: ни дать ни взять два старых друга, которые никак не могут расстаться на перроне.

– Пока, Лейтон! – сказал я тележке и потащил чемодан из зарослей, вверх по насыпи. Омытые солнцем зеленовато-синие камни чуть слышно шелестели под ногами. Мои шаги казались такими громкими по сравнению с относительной тишиной остановившегося поезда, что я не сомневался: они непременно меня выдадут.

Стараясь стать заправским беззаботным бродягой, я отказался от изначального плана влезать только в крытый вагон. Платформа, что остановилась напротив, сойдет ничуть не хуже, во всяком случае, на первое время, пока я не найду пристанища поудобнее. Сейчас у меня просто не было времени осматривать каждый вагон и выбирать. Однако приблизившись к платформе, я внезапно столкнулся с тем фактом, что ее высота четыре фута, а мой рост – четыре фута и восемь дюймов. Недолго думая, я поднял чемодан над головой и без малейших усилий опустил его на платформу, сам поражаясь вновь нахлынувшей на меня геркулесовской силе и ловкости.

Увы, когда я попытался повторить этот трюк, чтобы подтянуться самому (будьте вы прокляты, школьные нормативы!), легендарная сила напрочь покинула меня. В панике я даже слабо застонал – сдается мне, так стонет олень, осознав, что сейчас падет от пули охотника.{70}

Ну что же делать с этим хилым сложением картографа? Выбившись из сил и тяжело дыша, я съежился на деревянной шпале, между стальными рельсами. Спереди и сзади возвышались массивные вагоны. С этого места просматривался почти весь туннель, образованный днищами вагонов.

И вдруг откуда-то из самого начала этого длинного туннеля раздался гудок – протяжный, пронзительный и до ужаса громкий. Потом второй. Пневматические тормоза зашипели и ослабились. Состав словно бы слегка тряхнуло, сцепления у меня над головой натянулись, и вагоны медленно-медленно сдвинулись с места.

Меня же сейчас раздавит!

Я отчаянно ухватился за сцепления над головой. Пожалуй, наихудший выбор: они были скользкие от смазки, сплошь из подвижных частей, способных в один миг переломать мне все пальцы. Зато там полно всяких выступов и выпуклостей, за которые можно цепляться. Я невольно представил себе, как мои пальцы куда-нибудь затягивает и они становятся плоскими и широкими, как в мультфильмах. «Только не пальцы! – безмолвно умолял я сцепления. – Они слишком сложно устроены, чтоб их потом чинить».{71}

Я цеплялся за железяки снизу, а поезд тем временем неумолимо набирал ход. Ноги проволокло по шпалам, потом я кое-как умудрился закинуть их наверх и обвить ими сцепления – так детеныш обезьяны льнет к брюху матери, пока она карабкается по ветвям высокого дерева: нечего и говорить, что я держался не на жизнь, а на смерть. В какой-то момент я посмотрел вниз – шпалы уже слились в единое размазанное пятно. Ладони у меня были все в смазке и поту. Я знал, твердо знал, что упаду, и все мысленно прокручивал это падение в маленьком проигрывателе внутри головы – но даже принимая тот факт, что упаду и получу те или иные увечья, я все равно боролся с силой притяжения: потихоньку, одну за другой, двигал ноги все выше и выше, и вот, пока поезд мчался все быстрей и быстрей, а деревья, камни и шпалы вокруг сливались расплывчатым маревом, я медленно и мучительно, дюйм за дюймом процарапывал дорогу наверх. Я подтягивался, пыхтел, потел – и вот оказался сверху, усевшись, как в седле!

Победа! Первый отважный поступок в моей жизни!