Невероятное

Рассматривая вопрос о духовном теле, о духе, К. Ламонт цитирует Роберта Норвуда: «Мы не должны думать, что душе дается новое тело в момент, когда смерть разрушает старое, ибо есть естественное тело и есть духовное тело. Они существуют вместе…Смерть есть только устранение этого внешнего плотского тела, которое так замечательно приспособлено к нашей нынешней материальной среде. Когда мы переходим в блаженное состояние усопших, нам это тело больше не нужно. Мы продолжаем существовать с духовным телом, которое есть у нас теперь, хотя оно не проявляет себя, как это будет после того, как смерть разрушит физическое тело».

Итак, Р. Норвуд считает, что после смерти «мы продолжаем существовать с духовным телом». А цитировавший Норвуда Ламонт делает весьма интересное признание: «Фактически такие явления, как призраки, ясновидение, явления на расстоянии, телепатия, беседа с привидениями, ощущение присутствия мертвых и многие другие оккультные происшествия, неоднократно регистрировались в самые отдаленные времена истории, до которых только может углубиться ум человека». Нельзя не согласиться с Ламонтом, отмечающим, что происходящие явления — это одно дело, а толкование их — другое. По поводу происходящих явлений с призраками, привидениями, ощущением присутствия мертвых у Ламонта дело ясное — «неоднократно регистрировались». Остается только вопрос о толковании этих явлений. И именно в этом вопросе я оказался в более трудном положении, чем К. Ламонт, так как гораздо легче свести бессмертие к иллюзии, не имея никакого личного опыта общения с «несусветной реальностью», с «банком памяти», чем высказывать свои соображения.

Ламонт пишет: «… эта подозрительно легкая и всеохватывающая гипотеза (гипотеза о бессмертии. — В. С.) вызывала и вызывает самые серьезные сомнения у всех, кто уважает научные методы и объективное мышление». Это навело меня на мысль о следующей забавной сцене: собирается компетентная комиссия, уважающая научные методы и объективное мышление, а я рассказываю им о болезнях и о причинах смерти их родителей и более отдаленных предков, не будучи в состоянии объяснить это ни научными методами, ни современным объективным мышлением, отворачивающимся от сколь угодно повторяемых результатов эксперимента.

Согласен с мнением К. Ламонта о том, что «самым сильным отдельным мотивом, поддерживающим веру в будущую жизнь… является воздействие смерти друзей, родных или даже совершенно чужих людей на живущих», «…По моему мнению, — пишет автор «Иллюзии бессмертия», — … в будущем, как и в прошлом, идея бессмертия может иметь самое большое и широкое влияние в своем первоначальном значении — в смысле существования за могилой… но я думаю, что оно постоянно будет уменьшаться… Вероятно, всегда среди сынов человеческих будут некоторые, которые будут верить в эту вековую и дорогую сердцу иллюзию».

На этом, пожалуй, можно и закончить небольшой разговор о внешне целенаправленной, но и полной противоречий, отнюдь не убедительной книге К. Ламонта, изданной в нашей стране.

Книга Р. Моуди «Жизнь после жизни» вызвала много откликов. И это понятно, ибо точек зрения — множество.

Откликнулись на эту книгу и у нас. Некто А. Черняховский, ни в психиатрии, ни в биологии не известный, был призван журналом «Наука и религия» (№ 2, 1980 г.) на дискуссионный ринг, дабы одним ударом нокаутировать идеи Моуди. Боксировал А. Черняховский как умел — открытой перчаткой, о чистоте своих «научных» приемов не беспокоясь. И выложил свои небогатые атеистические козыри на стол. Их оказалось немного: трое реанимированных заявили, что, дескать, «на том свете ничего не видели». «Трое» по сравнению с количеством примеров у Р. Моуди — очень бедно. В качестве козырного туза А. Черняховским были преподнесены результаты опытов доктора Леонарда Хейфлика из Стэнфордского университета (США) с клетками человека. Л. Хейфлик установил, что клетки «не бессмертны и способны делиться всего около 50 раз». Во-первых, удивительно, почему перед цифрой 50 поставлено «всего». Во-вторых, было бы уж совсем странно, если бы клетки вздумали делиться бесконечно. А в-третьих, при чем тут клетки? Никто не сомневается в том, что клетка умершего человека гибнет, разлагаясь на составные химические элементы. Думаю, что в ненаучном плане это знал и понимал даже пещерный человек. Фокус А. Черняховского прост: умолчать о реальности несоматических (информационных) «клеток», образующих, выражаясь языком электроники, «долговременную память» о человеке, соматические клетки которого погибли. А. Черняховский оказьюает науке плохую услугу, ставя знак равенства между паранормальным, то есть выходящим за рамки обычного, нормального, и религиозным.