Невероятные истории. Гум-гам и другие сказочные повести

Максима резко перевернуло в воздухе, и сразу наступила темнота. Потом темнота рассеялась, и, словно из тумана, выплыли лица товарищей — Мишки, Сергея, Зайчика. Кто-то крепко держал его за плечи. Это был Гум-Гам. Он отпустил Максима только сейчас, когда увидел, что они пробились сквозь космос и очутились в знакомой беседке — нос к носу с тремя приятелями.

— Спасибо, Гум-Гам, — устало сказал Максим и вздохнул: — Какой я тяжелый! — После внезапного падения у него подгибались ноги. Он сел на лавочку, моргая от яркого солнечного света. — Ну что вы уставились? — сказал он товарищам. — Мы путешествовали.

— Играли в новую игру, в салочки, — уточнил Гум-Гам и внимательно посмотрел на Мишку, Сергея и Зайчика. — Почему вы так странно глядите на меня? Что-нибудь случилось?

— Случилось! — хором ответили трое и наперебой закричали: — Вовка Коробков разболтал всей школе!.. У него есть лунад! Учительница ищет тебя, Гум-Гам! Что теперь будет?..

— Кто такой Вовка Коробков? — тревожно спросил Гум-Гам.

— Он из пятого «А».

Гум-Гам забегал по беседке.

— Несчастные умники! — бормотал он. — Эти школьники вмешиваются в нашу игру! Хотят все испортить! Надо что-то придумать!

— Наказать Коробкова, — сказал Максим и погрозил кулаком: — Подожди, мы с тобой еще сразимся!

Никто из приятелей, даже Гум-Гам, не догадался, что Максим грозил кулаком невидимому врагу, который сорвал с него летающий бант и чуть не разбил о землю.

Я ничего не знаю

Неприятности в жизни Вовки Коробкова начались с того, что он проспал два урока. Вчера вечером Вовка подслушал разговор маленькой сестренки Алены с подружкой: они говорили о каком-то Гум-Гаме, о его чудесах и о том, что ночью будет праздник для ребят. Вовка тоже не лег спать, стоял в темной комнате у окна и смотрел во двор, а когда хлопнула дверь и Аленка выбежала из подъезда, Вовка бросился следом. Вовка был маленького роста, никто даже не подумал, что он учится в пятом классе, а на синей поляне он держался подальше от Аленки. Нет ничего удивительного, что утром Коробков проспал и опоздал на занятия.

Он пришел в школу, когда была перемена. К нему подбежали товарищи:

— Ты что, Вовка, заболел? Анна Семеновна уже спрашивала, а никто не знает.

— Братцы, — шепотом сказал Вовка, — я могу теперь не учить уроки. Я все умею. — И он рассказал приятелям про ночной праздник и показал лунад с таинственными словами: «Я ВСЕ УМЕЮ».

Прозвенел звонок, и Вовка сел за парту. Он втянул голову в плечи, когда учительница вошла в класс; но она его сразу заметила.

— Вова Коробков, — сказала Анна Семеновна, — ты почему сегодня опоздал?

Коробков встал. Тридцать голов повернулись к нему — ждали, что он ответит. Вова смотрел на белую стену, а видел круглую луну с отломленным краем.

— Я был на дне рождения у товарища, — медленно начал Вова, — и проспал. — Он облегченно вздохнул, потому что наполовину сказал правду.

— Почему же тебя не разбудила мама?

Вова отчетливо увидел, как мама будит его утром, а он брыкается и кричит: «Сегодня нет уроков!» Вот и докричался… Теперь весь класс будет над ним смеяться.

— Она сама проспала, — сказал он и покраснел.

Учительница покачала головой:

— В следующий раз, когда пойдешь на день рождения, ложись, пожалуйста, раньше. Видишь, что получается? Ты, наверное, и уроки не выучил…

— Выучил! — обрадованно ответил Коробков.

— Хорошо. Прочти, пожалуйста, стихи, — попросила Анна Семеновна.

Коробков встал лицом к классу, откашлялся. Уж что-что, а стихи он знал и потому будет читать громко, во весь голос. И он начал:

Лето наступило,
Высохли цветы,
И гладят уныло
Голые кусты.

Коробков читал выразительно и не понял, почему заулыбались ребята. Заулыбались и зашептали:

— Осень… Осень…

— Ты перепутал. «Осень наступила», а не лето, — поправила учительница.

— Ну да, осень, — вспомнил Вова. — Я перечитаю, Анна Семеновна.

Но, к своему удивлению, Вова опять сказал:

— Лето наступило… — и запнулся. Он твердил про себя: «Осень… Осень наступила…»

Потом помолчал, сделал шаг вперед:

— Лето наступило!..

Класс засмеялся.

— Тише, тише! — успокаивала учительница.

Вова вспомнил про всемогущий лунад, отломил в кармане кусок, сунул в рот. «Я знаю стихотворение, — твердил он про себя. — Я прочту без лета».

— Не жуй, Коробков, — обернулась к нему учительница.

— Я не жую, Анна Семеновна. Сейчас я правильно скажу. Можно в последний раз?

Учительница кивнула, и Коробков ринулся в последний бой:

Осень наступила,
Выросли цветы,
И трубят уныло
Белые слоны.

Вова испуганно смолк. Какие слоны? Он сам не понимал, что говорит.

— Садись, Коробков, — огорченно сказала учительница.

Вовка сидел за партой сам не свой. Кусты, лето, осень, слоны — все перепуталось в его голове. Он даже не слышал звонка.

— Ну что, не помог твой волшебный лунад? — спросили товарищи, отозвав Коробкова в угол.

— Он не волшебный. Это он меня запутал!

Вовка разозлился, достал лунад, раздавил его каблуком, подбежал к окну и бросил вниз.