Невероятные приключения Фанфана-Тюльпана (Том 2)

Нужно сказать, что Эвелина, воркуя подобным образом, повела игру всерьез, так что Тюльпан, обрадованный её сообщением, уже готов был снять свои штаны. Закончив эту операцию, он перешел к следующей, по живости превзошедшей предыдущие подвиги с Ненси Бруф, - если судить по содроганиям, движенью бедер, безумным поцелуям и диким воплям Эвелины. И безнадежно было твердить ей - "Тише! Тише!": она совершенно потеряла контроль и оглашала лесную чащу возгласами удовлетворения. И сам он, несмотря на все предосторожности, утонул в этом круговороте, так что если бы вышеупомянутый Дик вернулся в этот момент со своими санитарами, шкура Тюльпана не дорого бы стоила. Но он добрых полчаса даже не думал о каком-то Дике, вплоть до момента, когда, немного переведя дыхание, Эвелина спокойно заметила:

- Или Дик заблудился, или утонул в бутылке виски. Как вы считаете, майор Сомс?

- Майор Сомс? - переспросил Тюльпан.

- О-о! - она кокетливо сдерживала смех. - Я это чувствовала, майор Сомс. Только вы в английской армии способны так любить. Я видела вас обнаженным, вы знаете, когда вы были в госпитале.

- Тише. Я здесь инкогнито. - сказал Тюльпан поднимаясь, ибо он вдруг увидел свет фонаря между деревьев. - Я сейчас поищу вам помощь, - галантно сказал он. И, взяв ноги в руки, скрылся в противоположном направлении, в то время как Эвелина кричала своим романтическим голоском:

- Спасибо, майор Сомс. Ох! Спасибо за все. До скорого, дорогой майор. На что оттуда, где виднелся свет, как эхом отозвался голос:

- Эвелин? Где ты Эвелин? Это Дик, я не нахожу тебя, душенька. Откликнись, ты слышишь!

И любопытный инциндент имел место в то время, как Тюльпан растворился в ночи. Названный Дик, худющая жердь, пришел со своим фонарем туда, где находилась Эвелина, сопровождаемый майором медицины Сомсом, красивым мужчиной со светлыми усами, чьи короткие обтягивающие брюки неизменно привлекли внимание к выдающимся частям, которыми его наградила природа.

- Ах, майор Сомс! - воскликнула Эвелина, - Как вы скоро обернулись! Она все ещё трепетала и сверкала, столь возбужденная, с такими блестящими в свете фонаря глазами, и столь раскрасневшаяся и растрепанная, что доктор Сомс заявил, что - у неё горячка. Чтобы в этом убедиться, он приложил свое ухо к неприкрытой груди Эвелины, надолго задержавшись там, с интересом слушая биение сердца с ритмом, выдававшим совсем иное волнение, чем при горячке. Очарованный нежностью её грудей и взволнованный тем, как она напряглась при его прикосновении, подняв глаза к несчастному Дику, он сказал:

- Она, должно быть, перенесла шок. Пока её нельзя трогать. Вернитесь в лагерь и приведите двух солдат с носилками.

- Позаботьтесь о ней как следует, - сказал Дик. - Это моя невеста, майор. - И он развернулся. Видя, что он уносит фонарь, майор Сомс попросил:

- Эй! оставьте нам свет!

- Нет! Пусть уносит! - пробормотала Эвелина.

Когда Дик ушел, они оказались в темноте.

- В темноте, дорогой, в темноте, как совсем недавно, дорогой Сомс!

- Будь по вашему, мадам - сказал Сомс. - "Решительно, - думал он, - у этой малышки горячка, если она так бредит. Ну не отказать же больной" - он спустил свои брюки и в тот же миг Эвелина, чуть не лишившись чувств, вновь наслаждалась тем, что познала с ним совсем недавно, правда без ведома майора.

Годы спустя, в Париже, бывший английский офицер встретил мсье Тюльпана. Это было на обеде у Жозефины де Богарне. Вспомнив мельком помянутую в разговоре стычку у Баррен Хил, участниками которой они были, англичанин сказал:

- Главное воспоминание, которое я об этом сохранил - любовь в полной темноте с маркитанткой, которая думала, что я уже проделал это с ней за десять минут до того, что невозможно, ибо меня там не было.

- Каково! - сказал Тюльпан. - Со мной произошло тоже самое. Я хочу сказать, что тоже занимался любовью той ночью с английской маркитанкой и она назвала меня "Сомс".

- Я - Сомс, - сказал мсье Сомс, ибо это был он.

Переглянувшись с симпатией, они разразились громким смехом.

- В общем, - заключил Тюльпан, - тогдашние враги, той ночью мы сражались в одном окопе.

* * *

Тюльпан вернулся в Вэлли Форж на следующую ночь. На рассвете он встретился с Большой Борзой и ирокезами у брода Мэтсон. Еще он привел сотню отставших и искалеченных. Было поздно. Почти весь лагерь спал и никто им не встретился. Толкнув дверь своего барака, Тюльпан был удивлен, не найдя ни огня, ни света, ни Присциллы Мильтон.

Зажег свечу и увидел на столе записку. Он наклонился, чтобы её прочесть, когда постучали. Явился ординарец Лафайета:

- Генерал-майор, - сказал он, - только что узнал о возвращении мсье Тюльпана и желает его видеть.

- Я следую за вами, - ответил Тюльпан, - но через секунду, мне кажется, здесь послание для меня.

Послание краткое, но выразившее очень ясно и точно то, что хотели сказать: "Прощай, я тебя покидаю. Присцилла".

- Отлично, - весело сказал Тюльпан.

- Извините, мсье? - спросил ординарец.