Невероятные приключения Конана-варвара

Расстроенный этим, впрочем, не слишком сильно, варвар широким шагом направился вниз по лощине, радуясь другому бесценному сокровищу — жизни и здоровью.

Ему повезло: бурдюки с водой и мешoк с продуктами остались нетронутыми, и теперь хлюпали и поскрипывали у него на спине.

Ближе к полудню он нагнал задние ряды мигрирующих луэков.

Зайдя подальше в их разрозненную в поисках пищи толпу, он свистнул три раза, подражая свисту волшебника. Не прошло и минуты, как перед ним вытянулся в стойке крупный суслик. Конан поразился осознанности его взгляда. С полминуты они с интересом смотрели друг на друга.

— Ты понимаешь мой язык? — спросил наконец киммериец.

— Да, хозяин! — Ого! Теперь он и сам прекрасно понимал зверька, хотя даже не вынимал из мешка талисман-череп, а просто держал на нём руку. Похоже, этот артефакт имеет большую силу, давая своему обладателю абсолютную власть над луэками.

Впрочем, злоупотреблять ею Конан не собирался. Уж если и быть Королём — то над людьми. И добиться этого он предпочитает сам, а не с помощью каких-то там магических штучек-дрючек. Честная, надёжная сталь в могучей руке — вот его оружие!

— Ты здесь за главного? — спросил он суслика.

— Да, я могу передавать другим ваши Приказы, хозяин!

— Прекрасно. Тогда выясни, где моя стреноженная лошадь, и собери вон там — он указал на место в лощине впереди, вроде, пошире и поудобней остальных — других луэков вроде тебя. В смысле, таких, кто может командовать другими луэками. Управишься за… полчаса?

Вскоре, пройдя немного вперёд, Конан, расположившийся на большом камне, узнал, что его перепуганная лошадь умудрилась найти убежище от лавины луэков — оказалось, это место недалеко, но придётся немного вернуться. Зато обратно в Сараканду он сможет ехать с комфортом — лошадь, вроде, цела и ничего не сломала!

Через полчаса перед ним стояли, словно маленькие живые столбики, сотни командиров своих родов и племён. (Подумать только! У сусликов были роды, племена, традиции и культура! Они гордились происхождением, знанием своей родословной, силой, умением, плодовитостью. Нет, лучше над всем этим не задумываться — а то он начнёт считаться с волками, птицами, львами и даже муравьями — всеми, кто живёт семьями. И у кого жизнь выработала привычки, правила поведения, и традиции… Нет уж! У него хватает и своих, человеческих, проблем!)

Все луэки смотрели на него.

Выпрямившись во весь немалый рост на своём камне, Конан достал череп:

— Вы действительно подчиняетесь человеку, владеющему вот этим? — он, держа двумя пальцами череп над головой, показал его застывшим перед ним в почтительном молчании рядам, с интересом разглядывая зверьков. Голос его был слышен всем.

— Да, хозяин! — раздался почти одновременно хор сотен маленьких глоток. Конан подумал, что, наверное, со стороны это может показаться диким — словно сцена из сказки: гигант-варвар и море крошечных луэков.

— А что будет, если он, например, сломается, или… пропадёт навсегда?

Долгое напряжённое молчание затянулось, и варвар подумал было, что рабство вечным ярмом будет висеть на шее несчастных, отвыкших за десятки поколений от своей воли и свободы.

Однако из задних рядов выбрался суслик, более старый, чем прочие, и киммериец подумал, что как раз такого наиболее верно характеризует слово «патриарх» — шкурка была убелена сединами, но гордая осанка сохранилась. Как и ясность ума!

— Если сломать Скайлак, хозяин, луэки вновь, как было сотни поколений назад, станут свободны, и не будут подчиняться вашим приказам, хозяин! — голос его был слаб, но он смело стоял перед Конаном, показывая, что воля к свободе и смелость ещё не сломлены окончательно годами унизительного рабства и тяжкого труда.

— Хорошо! — отозвался Конан, кладя череп в ладонь правой руки так, чтобы это было видно всем, — В таком случае, пока вы меня ещё понимаете, я, Конан-киммериец, объявляю вам: ваше рабство закончилось! От лица людей хочу принести наши извинения за те страдания и унижения, что выпали на долю вашего народа по вине жестокого волшебника — человека. Теперь он уничтожен! А я хочу пожелать вам счастья и удачи в вашей новой, свободной, жизни!

Сильно сдавив кулак, он услышал хруст, и понял, что — сработало.

Ведь писка и шума, окружавшего его со всех сторон, он больше не понимал. Хотя маленькие рыжие зверьки теперь шумели очень громко!

Но на всякий случай он гладким камнем растёр на плоском валуне осколки Скайлака в мелкую пыль, и развеял её по ветру.

Свою всё ещё стреноженную лошадь он нашёл легко — поток луэков загнал её в одно из боковых ущелий, и по их рассказам он быстро добрался и обнаружил его.

Лошадь казалась слегка не в себе (да и кто бы на её месте остался в себе — с такими-то делами!), поэтому он первым делом напоил её из одного бурдюка, второй предусмотрительно оставив себе.

Похлопал прядающее ушами животное по шее. Нагрузил своей поклажей. И только тогда развязал и сел в седло. Лошадь не возражала.

Если ехать побыстрее, может, удастся уложиться дня за четыре.