Невероятные приключения циников в Скайриме

— Я много кого возил за всю жизнь, но таких как вы героев встретил впервые… Храни тебя Талос, довакин Питикака и твоих друзей. Сдается мне, я еще не раз услышу о вас…

Он коротко по-доброму улыбнулся и, свистнув, стегнул уже было задремавшую лошадку. Я стояла на дороге; поправив мешок, повернулась к мужикам:

— Ну что, идет творить первые подвиги?

Сухие листья тихо шелестели под моими башмаками. Рейнджер, как всегда, шел бесшумно. Я брела за ним и могла увидеть редкое явление «Бишопа-профессионала». Он бежал легко и неслышно. Дыхание не сбилось ни на йоту, а сильное тело, годами тренированное такими пробежками, работало словно идеально смазанный механизм. Точно и размеренно. Невольно залюбовалась им. Рейнджер иногда останавливался, опускался на колено и рассматривал одному ему понятные следы. Где-то подберет упавший каштан, где-то принюхается к утоптанной земле, а что-то даже попробовал на вкус. Он читал местность как открытую книгу.

Я шла за ним, не задавая вопросов, Кречет тоже помалкивал, сидя в моем рюкзаке и высунув голову, как перископ у подлодки. Надо будет придумать ему более удобное место: например посадить на плечо вместо пиратского попугая-матершинника. Плюс сто очков к крутости. Задумавшись, я врезалась в рейнджера, на что тут же получила злобное шипение:

— Смотри куда прешь, растяпа. Нам повезло, что до пещеры еще пол-мили и тебя не заметили.

— Извини, — пробормотала я, собираясь впредь быть более сосредоточенной.

Дальше шли молча, и через некоторое время Бишоп дал знак присесть за камень. Бросив мне за спину короткий взгляд, выругался, что нормальное оружие так и не добыли, на что я шумно прочистила горло — основное оружие теперь всегда со мной. Рейнджер коротко усмехнулся и согласно кивнул. Он велел нам сидеть за валуном, а сам тихо растворился в ближайших кустах.

— Анна Абрамовна, — заворчала курица мне на ухо, — вам не кажется, что вы слишком доверяете этой неписи? Возможно, он уже сейчас сбежал в противоположном направлении.

— Тихо, — шикнула я на тащ генерала, — слушайте.

Послышался один щелчок и громкий скулеж. Второй — хрипяще-булькающие звуки. Третий, и снова скулеж. Я загибала пальцы в подсчете убитых врагов, пока рядом не нарисовался рейнджер с луком в руках.

— Готово. — Мужик даже не запыхался! Вот это я понимаю, сила привычки и мастерство. — У входа чисто. Внутрь идем тихо: сначала я, вы за мной. По моей команде кричи огнем.

Я кивнула. Инструкции вполне логичные и понятные. Бишоп развернулся и, пригибаясь, вышел из-за камня, мы следом. У входа в пещеру стояли большие клетки с волчьими трупами внутри, недалеко от них лежал мужик с окровавленным горлом: его рука судорожно сжалась на рукояти топора, да так и застыла; пустой взгляд вперился в небо. Мы прошли мимо, и генерал-лейтенант прицокнул языком:

— Неплохо… — еле слышно раздалось у меня над ухом.

Я отвела взгляд от трупа. Хотя мозг объяснял мне, что это всего лишь симуляция, и «неписей» (как выражался генерал-лейтенант) не стоит считать за живых и настоящих людей, но зрелище всё равно было то еще.

Мы зашли в темный ход пещеры, который широким и пологим склоном уходил вниз. А Бишоп был прав: сюда телега пройдет без проблем; видимо, бандюки доставляли грузы на лошадях. Рейнджер, тихо ступая, спускался все ниже, а я неслышно вытащила кинжал из ножен. Вдруг Бишоп вскинул лук, красное оперение его стрелы мелькнуло на доли секунды и скрылось в темноте — послышался звук упавшего тела.

— Четыре, — продолжила считать про себя.

Рейнджер замер на месте, к чему-то прислушиваясь. Даже я со своим человеческим слухом уловила копошение неподалеку. Какое-то поскребывание и тонкий плач?

— Карнвир? Ах, ты мохнатый паршивец…

Бишоп, не опуская оружия, прошел вперед и проверил примыкающий коридор. Все было тихо. Когда глаза привыкли к темноте, я заметила, что рейнджер стоял у высокой металлической клетки, внутри которой сидел гигантский волк. Зверь, опознав рейнджера, поднялся на четыре лапы и тихо, едва слышно поскуливал. Его скулеж я и приняла за плач.

— Погоди, братец, сейчас я тебя вытащу, а потом надаю по ушам, мохнатый недоумок.

Так вот она какая любовь «по-Бишопски». Погодите, он сказал «братец»? Так это и есть его друг, которого нам надо спасти?

— Почему ты не сказал, что твой кореш — это волк? — зашипела я, как закипающий чайник.

— Разве? — наигранно вскинул брови рейнджер. — Похоже, забыл. А что? Боишься большого и серого волка, красотка?

— Да у меня в мешке курица-генерал, как по-твоему мне не переживать? У нас конфликт интересов!

— Мне мой волк дороже, чем твоя курица, так что плевать я хотел на всякие конфликты, — Бишоп присел на корточки возле большого амбарного замка, висевшего на дверя клетки, и принялся ковырять его ножом. — Последи за проходом. Если кто-то высунется — крикни огнем.

— Я сейчас на тебя крикну огнем, дубина. Скажи своему волку, чтобы даже не смотрел в сторону генерал-лейтенанта…

— Я польщен, доктор Абрамова, что вы так меня защищаете, — вклинился Кречет, — но я, как боевой офицер могу и сам за себя постоять.