Невероятные приключения циников в Скайриме

Мерсер ушел, чеканя шаг и матеря случайно попавшегося по пути вора, спавшего на полу в обнимку с бутылкой. Бриньольф отыскал и натянул второй сапог:

— Проклятье, а я надеялся на продолжение, — он повернулся и погладил меня по щеке, — не уходи далеко, надо представить тебя Мерсеру и ребятам из гильдии официально.

— Вчера уже представилась… — я нервно сглотнула, все еще прижимая к подбородку одеяло.

— Это верно, — хохотнул вор, — с твоим появлением во Фляге стало веселее, да и в гильдии, если уж на то пошло. Ладно, мне пора.

Он поднялся, накинул на голое тело рубаху и оставил меня разбираться с собственным похмельем и стыдом. Я огляделась и едва не завыла от острого желания отмотать всё назад: уж лучше лежать парализованной в темном коридоре, чем в постели посреди открытого зала.

Подземная таверна — «Буйная Фляга» — служила лишь прикрытием для логова гильдии. За одной из ее неприметных дверей, ведущих в подсобки, скрывалась настоящая база — Цистерна. Гигантский зал, объединяющий в себе сеть подземных тоннелей и помещений, оснащенных всем необходимым для жизни вора. Тренировочные манекены, склад оружия, воровской общак, алхимический стол, и посреди всего великолепия эти недоумки не догадались выделить отдельный блок для спален! Они просто наставили кроватей в открытом зале и отгородились ширмами. Ширмами! Провалиться мне на этом месте, если вчера между мной и Бриньольфом что-то было, то меня… нас… слышала вся гильдия. Пора в завязку, Аня. Пора…

Осторожно втянув воздух носом, на всякий случай осмотрела покалеченный бок. Всё было в порядке — местные настойки творили чудеса. Кое-как отыскав разбросанную по округе одежду, я натянула рубаху, запрыгнула в исподнее и быстренько натянула штаны — не дай бог, кто меня заметит…

— Отличная задница, Пит, — мимо прошел Нируин и отсалютовал кружкой с пивом.

Твою мать — твою мать — твою мать…

Схватив свои вещи, я бочком бочком отыскала вход обратно в таверну.

Мне нужна тарелка горячего супа. Легкого овощного супчика, после которого здоровье чтоб так и пёрло. Убедившись, что никого по пути не встречу, я шмыгнула к дверям и оказалась в Буйной фляге, но стоило сделать несколько шагов, как наткнулась на хмурый взгляд рейнджера. Тот сидел прямо перед входом, скрестив на груди руки и закинув ноги на стол. Рядом на столе топтался Кречет, готовый разразиться бурной речью. Я развернулась, намереваясь проскользнуть обратно. Может, не заметят?

— Стоять, «красотка».

Бишоп каким-то чудом вырос прямо перед носом. От неожиданности я вздрогнула и обернулась на пустой стул, на котором рейнджер только что сидел. Он за ночь успел приобрести супер-скорость?

— Что?.. Как это у тебя получилось?..

— Как спала? — проигнорировал мой вопрос Бишоп, а его ледяной тон полоснул презрением. Рейнджер стоял, сжимая кулаки, и прожигал меня взглядом.

— Как-как?.. Неплохо наверно. Не помню.

— Рыжий доволен? Уверен, ты обслужила его выше всяких похвал.

Я разозлилась. С чего бы мне оправдываться перед рейнджером: они с Кречетом едва не отправили меня на тот свет, кинули в подземелье, а теперь еще и пристыдить хотят. Тоже мне образцы морали и нравственности. Я вскинула подбородок и расправила плечи:

— А знаешь, да, спасибо. Все прошло как по маслу, хотя мне и пришлось постараться: Бриньольф оказался очень выносливым, — я поднялась на цыпочки, чтобы быть с рейнджером одного роста, и ткнуть его пальцем в грудь для пущего эффекта. — Впрочем, я-то в накладе тоже не осталась: он знает толк, в том как доставить женщине удово-ольствие, если ты понимаешь о чем я. Не бьет, не материт почем зря…

— Вот значит как! Что ж… Я до смерти «рад» слышать, что хоть у кого-то ночь прошла хорошо, — прошипел рейнджер и наклонился ближе. Желтые глаза впились таким злобным взглядом, что, казалось, вот-вот прольется расплавленное золото, сжигая все вокруг.

— А мне пришлось всю ночь выслушивать твою болтливую курицу…

— Я бы попросил, — попытался вклиниться Кречет.

— … и как же твое «самоуважение», красотка? — проигнорировал его рейнджер.

— Пропила. Такой ответ устроит?

Бишоп скривился, словно ему наступили на любимую мозоль. Он изучал меня с каким-то остервенением. Словно сумасшедший шарил взглядом по лицу. Казалось, еще миг и рванет: рейнджер вскинул руки, заключил мое лицо в ладони, и я невольно вздрогнула. Тут же схватилась за пояс, где должны были висеть ножны с кинжалом, но оружие осталось лежать у кровати. Проклятье! Если этот псих свернет мне шею, то я ничего не успею сделать! Лишь бы потом воскреснуть.

Бишоп широко распахнул глаза и отпрянул:

— Ты меня боишься?.. — полуутвердительно спросил он.

Я мотнула головой, не понимая к чему он клонит. Бишоп и раньше отвешивал мне затрещины, не считая это чем-то зазорным. Скорее в воспитательных целях. С чего вдруг такое беспокойство?

— Э-эм, не поняла… — мне сделалось неуютно, словно оказалась голой на площади.

— Я не причиню тебе вреда… — выдавил он с трудом и отошел еще на шаг, — даже если бы захотел.