Невероятные приключения Владимира Кипяткова

Взгляд Владимира вдруг упал на большое поле, простирающееся от одной полоски леса до другой. На первый взгляд, поле было засеяно кукурузой. На высоких желто-коричневых, лишенных листьев, стеблях на ветру покачивались большие зеленые початки. Когда Владимир посмотрел на них, он вспомнил, как в детстве любил есть вареную кукурузу – теплую, только из кастрюли с водой, чуть-чуть посоленную. И ему вдруг так захотелось съесть хотя бы один початочек, что даже в животе заурчало, а рот моментально наполнился слюной. Поэтому Кипятков тут же подбежал к кромке поля, нагнул первый попавшийся на глаза стебель и сорвал початок.

– Папа, нет! Нет! – послышался встревоженный голос Сёмы за спиной, но было уже поздно. Как говорится, что сделано – то сделано.

– Что ты кричишь? Я голоден, – недовольно пробурчал Кипятков, срывая пожелтевшую кожуру с початка. И, как только кожура упала к его ногам, он понял, что так встревожило Семёна, потому что в руках его был не початок, а зеленый зародыш гуманоида с вытянутой головой, похожей на огурец и тонкими конечностями. Зародыш находился в полупрозрачной упругой оболочке, заполненной какой-то жидкостью. Жидкость стала быстро вытекать в том месте, где оболочка соединялась со стеблем. До того безмятежно спавший зародыш вдруг схватился ручонками за горло, сделал несколько судорожных движений ножками и обмяк.

– Ой! – Кипятков осторожно положил оболочку с зародышем на землю и виновато посмотрел на сына. – Сёма, честное слово, я не расслышал твои слова! Извини, я постараюсь больше так не делать!

– Я-то на тебя не сержусь. Но как ты перед ними извиняться будешь? – тяжело вздохнув, Семён указал на небо. – Похоже, им это не понравилось…

Проследив за рукой сына, Кипятков увидел в небе больших крылатых существ. У них были львиные тела и орлиные головы.

– Это что за сказочная херня? – вырвалось у Владимира.

– Грифоны, – ответил Сёма и пояснил: – Искусственно выведенные существа. Используются для охоты и для слежки.

Грифоны кружили над Владимиром и Семёном, опускаясь всё ниже и ниже.

– Получается, что они охотятся на нас, да? – задал сыну вопрос Кипятков, хотя и сам знал ответ на него. – А если я по ним начну стрелять, они улетят?

– Нет, – ответил Семён. – Пока они не поймают нас, они не улетят.

– Что же делать, Сёма? – Владимир бросил на сына испуганный взгляд.

– Я думаю, что пока мы идем по полю, нам ничего не угрожает… Приземлиться здесь они не смогут, а если пригнуться, то и не схватят. Поэтому пока мы идем по стрелке, а дальше – как карты лягут!

– Логично, – согласился с сыном Кипятков и втянул голову в плечи. Он шел, стараясь не вредить зародышам, но, как бы ни старался, все равно либо ломал стебли, либо стрясал с них оболочки с зародышами и с сожалением наблюдал через прозрачные оболочки за агонией нерожденных гуманоидов. Причем, каждая смерть была случайной, из-за невнимательности и неуклюжести Кипяткова. И каждая смерть гуманоидов сопровождалась его причитаниями: "Ой, мля!.. Ой, опять, мля!.. Да когда уже это поле закончится, мля?"

В отличие от него, Семён передвигался осторожно. Маневрируя между стеблями, он не повредил ни одного зародыша.

А над их головами всё так же парили грифоны, сопровождая смерть каждого зародыша громким свистом. Теперь уже они летали так низко, что Кипяткову казалось, что, если вытянуть руку, можно их погладить по рыжей шерсти. И только инстинкт самосохранения мешал ему это сделать. И правильно, ведь рук у него было только две, а металлические врачи взорвались вместе с бункером.

Внезапно ряды стеблей стали редеть, а потом и вовсе закончились.

Впереди виднелось второе поле. Чем оно было засеяно, Кипятков не знал, но видел верхушки оранжевых сфер, торчащих из-под земли, от которых во все стороны тянулись пучки проводов. Увы, за этими пучками от грифонов нельзя было спрятаться, а эти твари уже норовили схватить своими когтистыми лапами. И, когда один из них, зависнув воздухе и яростно махая крыльями, попытался клюнуть Кипяткова в макушку, тот не удержался и выстрелил.

После хлопка кишки грифона красными гирляндами повисли на желто-коричневых стеблях, пригнув их к земле, и на проводах оранжевых "репок". Крылья и лапы разлетелись в разные стороны, а голова с широко раскрытым клювом упала к ногам Владимира.

Рядом послышались другие хлопки, более громкие. Это Семён расстреливал остальных грифонов из своего ружья. Он очистил от них небо менее, чем за полминуты, и только разбросанные повсюду части их тел, да кровавый дождь напоминали об их существовании.

– До чего же красиво карты легли, – пошутил Владимир, оглядываясь по сторонам. Ступая по полю с "репками", он старался их не задевать, чтобы не повторять прошлых ошибок, но в этом уже не было смысла, так как голова одного из грифонов клювом воткнулась в одну из "реп", и из неё во все стороны брызгала белая жидкость с противным запахом, оборванные проводки искрились и слышался слабый писк, похожий на сигнал противопожарной сигнализации. – Очень похоже на сигналку. Интересно, а где пожарные?

– А вон они! – Семён махнул рукой.