Невероятные приключения Владимира Кипяткова

– Люди! Сдавайтесь по-хорошему, и мы не причиним вам вреда.

– Пошел в жопу, – ответил Кипятков.

– В твою не влезу, даже если меня покрыть машинным маслом, – тут же последовал ответ, из чего Владимир сделал вывод, что робот или был с чувством юмора, или уже имел дело с такими, как он. – Так вы сдаётесь?

– Ты что, не понял, придурок? – в несвойственной ему манере спросил Сёма.

– Значит, по-плохому, – робот сделал отмашку рукой.

Остальные андроиды сразу же двинулись на людей. Первый из них, подошедший к Кипяткову, попытался схватить его за запястье. Но Владимир отдернул руку и ударил робота ножом в шею. Нож распорол кожу, уперся во что-то твердое – судя по звуку, это был металл, – и его лезвие сломалось пополам. Из небольшой ранки на шее потекла синяя жидкость.

– Ой! – Боковым зрением Кипятков увидел, как Сёма бьет прикладом роботов по лицам, как их головы запрокидываются назад и болтаются, как капюшоны на ветру, а через разрывы на коже во все стороны хлещет всё та же «незамерзайка». На ум тут же пришли слова из песни: «Расплескалась синева, расплескалась…»

Фактически обезглавленные роботы остались стоять, опустив руки, но на их место тут же вставали другие, которые напирали на Сёму и в какой-то момент скрыли его от глаз Владимира.

В тот самый момент Кипятков получил мощный удар обтянутым кожей металлическим кулаком в грудь, от которого его отбросило назад метров на пять. Стоит отдать должное титановой грудной клетке и качественно сшитому костюму, так как боли Кипятков не почувствовал и не получил никаких травм. А ведь, если бы он совершил такой полет на Земле, переломал бы ребра и сломал позвоночник.

Упав на спину, Владимир хотел вскочить, но тут же десятки цепких рук схватили его за руки, за ноги и за горло, частично лишив возможности дышать. Эти руки подняли его над землей и понесли по направлению к кораблю. От нехватки кислорода сознание Кипяткова быстро угасало. Темное небо над ним – единственное, что он мог видеть, – становилось с каждой секундой темнее и темнее. Когда Кипятков подумал, что вот-вот умрет, хватка на горле ослабла, и он смог сделать вдох. В тот самый миг те же руки с силой швырнули его на землю.

Хрипя и кашляя, он ползал на коленях. Когда попытался подняться, получил сильный удар в диафрагму, от которого опять лишился возможности дышать. Только слабый писк вырывался из его перекошенного рта.

Роботы приподняли Кипяткова и поставили на колени, не забывая при этом крепко держать его за руки, заведенные за спину.

Темная пелена спала с глаз Владимира, когда он снова смог дышать полной грудью. Тогда-то он увидел, что находится у входа в корабль. Заметил он и Сёму с рассеченной бровью, со сломанным носом и разбитой губой. Кровь капала на серебристый костюм и скатывалась на сухую землю, мгновенно впитываясь. Он тоже стоял на коленях. Заломленные за спину руки держали два андроида, прижимая ступнями к земле его голени. Поймав на себе взгляд Кипяткова, Сёма улыбнулся окровавленными губами и подмигнул глазом, который не был залит кровью.

В полной тишине из пасти горбатого кита вышел гуманоид в черном защитном костюме. Он был высокого роста, у него были длинные светлые волосы и миндалевидные глаза.

«Вот они какие – мунлоки», – подумал Кипятков, глядя на гуманоида снизу вверх. Мунлок же подошел сначала к Сёме, оглядел его, потом встал напротив Владимира. Долго его рассматривал, скривил тонкие капризные губы и что-то сказал роботам-андроидам.

Кипяткову тогда пришла в голову мысль, что он чем-то не понравился мунлоку. Ну, и пофиг! Он ведь не красная девица, которую замуж нужно выдавать.

Откуда-то сзади вышли два андроида. Один из них остановился напротив Сёмы, второй – напротив Кипяткова. Владимир тогда подумал, что, должно быть, именно так выглядит казнь на Зенле: в полной тишине людей ставят на колени, а потом им рубят головы или вообще разрубают их на куски тонкими лазерными лучами. Сейчас те двое, что стоят напротив, достанут свои лазерные резаки и начнется…

К счастью, Владимир ошибался. Роботы не стали доставать резаки из накладных карманов. Вместо этого каждый из них нажал на маленькую кнопочку своего золотистого «радиоприемника». Из корпусов этих хитроумных приборов одновременно выехали блестящие антенны, и тут же раздался двойной писк, будто где-то рядом кто-то наступил ногой в кованом сапоге на двух мышей.

Писк этот почему-то Кипяткову было приятно слушать. По телу сначала пробежали маленькие мурашки, зашевелился короткий «ёжик» волос на макушке. А после на Владимира накатила такая волна счастья и безмятежности, что он позабыл про всё на свете. Ему было так хорошо, как не было хорошо ни после секса, ни после дорогого коньяка, ни после «косяка» качественной травки (последнее было только один раз, когда он учился в школе).