Невероятные

Она поймала взгляд Моны. Удивительно, что Мона планировала ночное бдение вместе со Спенсер – у Моны было много разногласий с прежними подругами Ханны, – но сейчас вид у нее был вдохновенный. Ханна воспрянула духом.

– Ну, раз клуб уже арендован… может, тогда устроить вечеринку в честь моего возвращения с того света? – предложила она робко.

На удачу под одеялом она скрестила пальцы, надеясь, что Мона не сочтет ее идею глупой. Мона поджала губки с идеально очерченным контуром.

– Лично я от вечеринки никогда не откажусь. Тем более в твою честь, Хан.

Ханна в душе возликовала. Это была лучшая новость за день – даже еще лучше, чем то, что медсестры позволили ей сходить в туалет без сопровождения. Ей хотелось вскочить и крепко обнять Мону, выразить признательность и радость от того, что они с ней снова стали подругами, но она вся была опутана трубками.

– Тем более что я совсем не помню твой день рождения, – сказала Ханна, скорчив гримасу. – Там было здорово?

Мона опустила глаза, убирая катышек со свитера.

– Не бойся, – быстро проговорила Ханна. – Можешь смело сказать мне, что это был отпад. Я не раскисну. – Она подумала с минуту. – Кстати, мне пришла в голову фантастическая идея. Скоро ведь Хэллоуин, ну а поскольку я сейчас не в лучшей форме… – Она махнула руками перед лицом. – Давайте устроим маскарад!

– Отлично, – пылко согласилась Мона. – О, Хан, это будет отпад!

Ханна схватила Мону за руки, и они завизжали от восторга. Ария и Спенсер, позабытые, застыли в неловком молчании. Но и Ханна не собиралась визжать вместе с ними. Так выражают радость только лучшие подруги, а у Ханны такая была лишь одна.

14. Допрос с подслушиванием

Во вторник, во второй половине дня, после короткого заседания редколлегии школьного ежегодника и часовой тренировки по хоккею на траве Спенсер подкатила к дому по проложенной по кругу синевато-серой подъездной аллее, где стоял голубовато-серый «рендж ровер» матери, а рядом – полицейский автомобиль.

Сердце у Спенсер гулко забилось, едва не выскакивая из груди, как это часто бывало в последние дни. Неужели она совершила непоправимую ошибку, повинившись перед Мелиссой в том, что, возможно, это она убила Эли? А если Мелисса сказала, что Спенсер не способна на убийство, лишь для того, чтобы усыпить ее бдительность? А сама потом вызвала Вилдена и сообщила ему о преступлении сестры?

Спенсер снова задумалась о том вечере. Вспомнила жуткую улыбку, появившуюся на губах сестры, когда та заявила, что Спенсер не могла убить Эли. И ведь слова-то какие подобрала: сказала, что на убийство способен только особенный человек. Не сумасшедший, не бессердечный, а особенный. А это значит – необыкновенный. Спенсер тогда так перепугалась, что с тех пор избегала Мелиссы, чувствуя себя в ее присутствии неловко и неуверенно.

Спенсер неслышно вошла в дом и, вешая в шкаф в холле свой плащ фирмы Burberry, заметила на диване в гостиной Хастингсов Мелиссу и Йена. Они сидели, выпрямившись, словно перед разгневанным директором школы. Напротив в мягком кожаном кресле с невысокой спинкой сидел офицер полиции Вилден.

– П-привет, – растерянно поздоровалась удивленная Спенсер.

– A-а, Спенсер. – Вилден кивнул ей. – Я тут беседую с твоей сестрой и Йеном. Оставь нас, пожалуйста, ненадолго.

Спенсер шагнула назад.

– О ч-чем беседуете?

– Выясняю подробности того вечера, когда пропала Элисон ДиЛаурентис, – ответил Вилден, не поднимая глаз от блокнота. – Пытаюсь составить полную картину.

В воцарившейся тишине слышалось только гудение ионизатора, который мама Спенсер купила после того, как аллерголог сказал ей, что от взвешенных в воздухе пылинок у женщин появляются морщины. Спенсер медленно попятилась.

– На столике в холле письмо на твое имя! – крикнула ей Мелисса, когда Спенсер заворачивала за угол. – Мама оставила.

На столике она действительно увидела почтовую корреспонденцию – рядом с терракотовой вазой в форме улья, которую прабабушке Спенсер якобы подарил Говард Хьюз[58]. Письмо, адресованное Спенсер, лежало на самом верху во вскрытом кремовом конверте, на нем от руки были написаны ее имя и фамилия. Из конверта она вытащила открытку густого кремового цвета, где золотым витым шрифтом было напечатано приглашение: «Комитет по организации конкурса «Золотая Орхидея» приглашает вас на завтрак финалистов и собеседование в ресторане «Дэниэл» в г. Нью-Йорке в пятницу 15 октября».

В углу был прикреплен розовый клейкий листочек с запиской от матери: «Спенсер, с учителями мы обо всем договорились и на четверг забронировали номера в отеле W».