Читаем Невероятный русский полностью

Древние славяне верили, что именно в бабочек превращаются умершие предки женского пола. Их дух охраняет живых. Милая, наивная и поэтичная вера!

У меня даже родились три строчки неклассического хокку:

Любить огонь. И — такова природа —В нём погибать. О, высшее блаженство —Сгорать в любимом.

Порхает как бабочка — говорим мы о прелестной молодой девушке, изящной и красиво двигающейся. Хотя тут же на ум приходит другая фраза, имеющая негативно-оценочное значение: «Порхать как бабочка и жалить как пчела».


Не можем мы обойти вниманием и труженика муравья. Это насекомое упоминается даже в Библии — в Книге притчей Соломоновых: «Пойди к муравью, ленивец, посмотри на действия его и будь мудрым. Нет у него ни начальника, ни привратника, ни повелителя, но он заготовляет хлеб свой, собирает во время жатвы пищу свою».

Кстати, по всем фонетическим законам название этого насекомого должно бы произноситься нами как «моровей», а не «муравей». И в древнерусском языке оно именно так и звучало. Слово восходит к праславянскому «морви». Кабы не ползал моравей по мураве, то есть по траве, не превратился бы он в муравья.

«Работать как муравей», «трудиться как пчёлка» — понятно, про каких людей это говорят. А вот «рабочая пчела» звучит пренебрежительно. Так говорят о тех, кто много работает, но мало зарабатывает.

Если вы склонны делать из мухи слона, вам точно стоит разобраться в этом фразеологизме.

Французский писатель-моралист Франсуа де Ларошфуко в афористической форме метко сформулировал причину всех наших бед: «Человек никогда не бывает счастлив так, как ему хочется, и несчастлив так, как ему кажется».

Да, мы склонны преувеличивать свои проблемы. Мелкие неприятности, мы уверены, будут иметь самые трагические последствия. Насморк нам кажется признаком неминуемо надвигающейся смерти. Нас пугают концом света, и мы с удовольствием пугаемся. Такое впечатление, что весь мир населяют ипохондрики, то есть люди, которым только тогда и хорошо, когда им плохо.

Надо бы как-то прекратить делать из мухи слона.

Кстати, именно из мухи и непременно слона делают не во всех странах. Турки, например, предпочитают делать из блохи верблюда, арабы — из зёрнышка — гору. Ну а у китайцев всё по-китайски — они скажут: «написать большую статью на маленькую тему».

Почему в русском языке прижились муха и слон, предположить трудно. Мух, конечно, у нас много, но Россия — не родина слонов. Да, честно говоря, и не родина этого фразеологизма. Крылатая фраза родилась в Греции.

Две тысячи лет назад писатель-сатирик Лукиан, упражняясь в риторике, создал изящное произведение под названием «Похвала мухе». До небес превознес он и её красоту, и ум, и отвагу, подкрепляя к тому же свои слова цитатами из «Илиады» Гомера. И завершил своё сочинение так: «Но я прерываю моё слово, — хотя многое ещё мог бы сказать, — чтобы не подумал кто-нибудь, что я, по пословице, „делаю из мухи слона“». Из этого можно сделать вывод: из мухи делали слона ещё и до Лукиана. А уж каким ветром и когда занесло лукиановскую муху в Россию, нам неведомо. И эта муха неистребима!

А мы с вами не замечаем, что практически каждый день занимаемся «деланием из мухи слона». «В доме хоть шаром покати», — вздыхаем мы и начинаем чистить картошку. «Надеть просто нечего!» — с этими словами вываливаем из гардероба ворох одежды. Произнеся «Денег ни копейки!», берём сумку и идём в магазин.

Ещё про мух:

Назойлив как муха — ну, об очень неприятном, прилипчивом человеке.

Слышно, как муха пролетит — это о полной тишине.

Какая муха его укусила? — задаемся порой вопросом о непонятном, необъяснимом поведении кого-либо.

Ловить мух — ничего не делать, бездельничать. То же, что и считать мух (ворон).

Выражение давить мух стало обозначением застойного быта и скуки.

Он в том покое поселился,Где деревенский старожилЛет сорок с ключницей бранился,В окно смотрел и мух давил.(А. С. Пушкин. Евгений Онегин)

Мухи не обидит — говорят о кротком, добродушном человеке.

Мухи мрут (дохнут) — это мы о чём-то очень скучном, нудном.

Совсем худо, когда люди мрут как мухи — умирают, погибают в большом количестве.

Быть под мухой — в нетрезвом состоянии.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Борис Слуцкий: воспоминания современников
Борис Слуцкий: воспоминания современников

Книга о выдающемся поэте Борисе Абрамовиче Слуцком включает воспоминания людей, близко знавших Слуцкого и высоко ценивших его творчество. Среди авторов воспоминаний известные писатели и поэты, соученики по школе и сокурсники по двум институтам, в которых одновременно учился Слуцкий перед войной.О Борисе Слуцком пишут люди различные по своим литературным пристрастиям. Их воспоминания рисуют читателю портрет Слуцкого солдата, художника, доброго и отзывчивого человека, ранимого и отважного, смелого не только в бою, но и в отстаивании права говорить правду, не всегда лицеприятную — но всегда правду.Для широкого круга читателей.Второе издание

Алексей Симонов , Владимир Огнев , Дмитрий Сухарев , Олег Хлебников , Татьяна Бек

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Поэзия / Языкознание / Стихи и поэзия / Образование и наука
Ставка — жизнь.  Владимир Маяковский и его круг.
Ставка — жизнь. Владимир Маяковский и его круг.

Ни один писатель не был столь неразрывно связан с русской революцией, как Владимир Маяковский. В борьбе за новое общество принимало участие целое поколение людей, выросших на всепоглощающей идее революции. К этому поколению принадлежали Лили и Осип Брик. Невозможно говорить о Маяковском, не говоря о них, и наоборот. В 20-е годы союз Брики — Маяковский стал воплощением политического и эстетического авангарда — и новой авангардистской морали. Маяковский был первом поэтом революции, Осип — одним из ведущих идеологов в сфере культуры, а Лили с ее эмансипированными взглядами на любовь — символом современной женщины.Книга Б. Янгфельдта рассказывает не только об этом овеянном легендами любовном и дружеском союзе, но и о других людях, окружавших Маяковского, чьи судьбы были неразрывно связаны с той героической и трагической эпохой. Она рассказывает о водовороте политических, литературных и личных страстей, который для многих из них оказался гибельным. В книге, проиллюстрированной большим количеством редких фотографий, использованы не известные до сих пор документы из личного архива Л. Ю. Брик и архива британской госбезопасности.

Бенгт Янгфельдт

Биографии и Мемуары / Публицистика / Языкознание / Образование и наука / Документальное