Читаем Невероятный русский полностью

По другой версии, слово «оглан» означало «храбрый», и так называли личную гвардию монгольских ханов в XIII–XIV веках. Уланами назывались конные воины, вооружённые копьями с флюгерами, в отличие от основной массы конницы, вооружённой луками. В XVI веке уланы появились в Литве и Польше и первоначально представляли собой иррегулярные части, формировавшиеся из переселившихся туда татар. В XVIII веке полки улан были созданы в Австрии, Пруссии, а в начале XIX века — во Франции. Особенностью обмундирования была уланка — головной убор с квадратным верхом (происходивший от татарской шапки).

А кто ж такие кавалергарды, про которых в фильме В. Я. Мотыля «Звезда пленительного счастья» звучала «Песня кавалергарда» на стихи Булата Окуджавы?

…Кавалергарда век недолог,И потому так сладок он.Труба трубит, откинут полог,И где-то слышен сабель звон…

Слово пришло к нам из французского языка: «кавалер» — «всадник», «гард» — «охрана». Кавалергардами называлась кавалерийская часть русской гвардии, призванная охранять императорскую особу.

В России кавалергарды впервые появились 30 марта 1724 года. Это был почётный конвой императрицы Екатерины I, сформированный ко дню её коронования.

В 1812 году кавалергардский полк отличился бесстрашием в Бородинском сражении. Кавалергарды отразили третью атаку французов на батарею Раевского и буквально смяли кавалерию противника. При этом русский полк потерял 107 человек. Все оставшиеся в живых были награждены.

Слово «драгун» появилось в истории в XVI веке: маршал Бриссак во время оккупации Пьемонта посадил на коней отборных, смелых пехотинцев и дал этому отряду название «драгуны». В переводе с французского dragon — это «дракон», изображение которого было первоначально на знамёнах драгун. Хотя есть другая версия, что наименование «драгун», возможно, происходит от драгона (короткого мушкета). Появились они во Франции в XVI веке, где первоначально драгунами называлась пехота, посаженная на коней и спешивавшаяся при встрече с противником. В 1-й половине XVII века стали использоваться в бою и как кавалерия.

Кстати, в драгунских полках служили в разное время: декабристы Иван Анненков и Сергей Волконский, поэт и славный рубака Денис Давыдов, освободитель болгар — белый генерал Дмитрий Скобелев, почётный гражданин Москвы, сделавший на посту городского головы много полезного для города, — князь Щербатов, и — хотя сейчас это кажется странным — Жорж Дантес и Николай Мартынов — люди, убившие наших великих поэтов Пушкина и Лермонтова. Замечу, что, относясь к ним по-разному, убийцами их тогда всё же не считали, поскольку стрелялись они на дуэлях.

«К барьеру!» — этими словами мы обязаны исключительно лексикону дуэлянтов.

Дуэли последовательно запрещали все императоры (и императрицы) России начиная с Петра I. Известно, что Николай I относился к дуэлям с отвращением: «Я ненавижу дуэль. Это варварство. На мой взгляд, в ней нет ничего рыцарского. Герцог Веллингтон уничтожил её в английской армии, и хорошо сделал». Но именно на 20–40-е годы XIX века приходятся громкие дуэли Пушкина с Дантесом, Рылеева с князем Шаховским, Грибоедова с Якубовичем, Лермонтова с де Барантом и Мартыновым.

И наконец, кирасиры — в буквальном переводе с французского «латники». «Кирасы» — «латы», «броня». Слово восходит к латинскому corium, coriaceus — «кожа», «кожаный». В кирасиры набирали лишь рослых, сильных всадников и сажали их на коней тяжёлых пород весом 600–700 килограммов.

Что и говорить, все эти «экзотические» сегодня названия кавалеристов когда-то были в ходу в русском языке, и все прекрасно разбирались в знаках их отличия и военных формах.

…Ну ж был денек! Сквозь дым летучийФранцузы двинулись, как тучи,И всё на наш редут.Уланы с пёстрыми значками,Драгуны с конскими хвостами,Все промелькнули перед нами,Все побывали тут…(М. Лермонтов. Бородино)

Справедливости ради надо сказать, что не только чужие слова, связанные с армией, пришли к нам из европейских языков — и чаще всего французского языка. Сами французы получили слово bistro, ставшее во всём мире названием небольших кафе быстрого питания, из русского языка. По известной версии, во время оккупации русскими войсками Парижа в 1814–1815 годах русские офицеры (или казаки) требовали от французских официантов, чтобы те их обслуживали «быстро-быстро», — так и возникло название для заведения, где блюда готовятся и подаются вскоре после заказа. Эта легенда даже увековечена в мемориальной доске на одном из ресторанов Монмартра.

Филологи подсчитали, что во французском языке около 70 заимствований из русского языка, а в английском — около 200. Конечно, в русском языке намного больше слов заимствовано из европейских языков, но всё равно приятно!

Каретный двор

Перейти на страницу:

Похожие книги

Борис Слуцкий: воспоминания современников
Борис Слуцкий: воспоминания современников

Книга о выдающемся поэте Борисе Абрамовиче Слуцком включает воспоминания людей, близко знавших Слуцкого и высоко ценивших его творчество. Среди авторов воспоминаний известные писатели и поэты, соученики по школе и сокурсники по двум институтам, в которых одновременно учился Слуцкий перед войной.О Борисе Слуцком пишут люди различные по своим литературным пристрастиям. Их воспоминания рисуют читателю портрет Слуцкого солдата, художника, доброго и отзывчивого человека, ранимого и отважного, смелого не только в бою, но и в отстаивании права говорить правду, не всегда лицеприятную — но всегда правду.Для широкого круга читателей.Второе издание

Алексей Симонов , Владимир Огнев , Дмитрий Сухарев , Олег Хлебников , Татьяна Бек

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Поэзия / Языкознание / Стихи и поэзия / Образование и наука
Ставка — жизнь.  Владимир Маяковский и его круг.
Ставка — жизнь. Владимир Маяковский и его круг.

Ни один писатель не был столь неразрывно связан с русской революцией, как Владимир Маяковский. В борьбе за новое общество принимало участие целое поколение людей, выросших на всепоглощающей идее революции. К этому поколению принадлежали Лили и Осип Брик. Невозможно говорить о Маяковском, не говоря о них, и наоборот. В 20-е годы союз Брики — Маяковский стал воплощением политического и эстетического авангарда — и новой авангардистской морали. Маяковский был первом поэтом революции, Осип — одним из ведущих идеологов в сфере культуры, а Лили с ее эмансипированными взглядами на любовь — символом современной женщины.Книга Б. Янгфельдта рассказывает не только об этом овеянном легендами любовном и дружеском союзе, но и о других людях, окружавших Маяковского, чьи судьбы были неразрывно связаны с той героической и трагической эпохой. Она рассказывает о водовороте политических, литературных и личных страстей, который для многих из них оказался гибельным. В книге, проиллюстрированной большим количеством редких фотографий, использованы не известные до сих пор документы из личного архива Л. Ю. Брик и архива британской госбезопасности.

Бенгт Янгфельдт

Биографии и Мемуары / Публицистика / Языкознание / Образование и наука / Документальное