Читаем Невероятный русский полностью

— Все говорят, что Чарльз — ужасный ипохондрик. А что это, собственно говоря, значит?

— Ипохондрик — это такой человек, который чувствует себя хорошо только тогда, когда чувствует себя плохо.

Милосердие порождает зло…

Существование совести есть признак нашего несовершенного развития…

Самопожертвование — пережиток самоистязания дикарей…

Преступление никогда не бывает вульгарным, но вульгарность — всегда преступление.

Вся статья Оскара Уайльда «Об упадке лжи» пронизана парадоксом, что всякая правда лжива, правдива же только ложь.

В форме парадокса могут быть выражены едкие или грустные мысли. Известно изречение Талейрана: «Язык дан для того, чтобы скрывать свои мысли».

Есть парадоксы, в алогичность которых автор вложил насмешку. Пример такого сатирического парадокса есть у М. Е. Салтыкова-Щедрина в «Истории одного города» в главе «Война за просвещение»: «В это же время, словно на смех, вспыхнула во Франции революция, и стало всем ясно, что „просвещение“ полезно только тогда, когда оно имеет характер непросвещённый».

А вот парадоксы Рудина в одноимённом романе И. С. Тургенева в спорах с Пигасовым: «Убеждение в том, что нет убеждений, есть уже убеждение», «Отрицание теории есть уже теория».

Анатоль Франс выдал философско-иронический парадокс: «Христианство много сделало для любви, объявив её грехом».

Блестящие парадоксы мы встречаем у Бернарда Шоу:

Больше всего люди интересуются тем, что их совершенно не касается.

— Что скажет история?

— История, сэр, солжёт, как всегда.

Быть рабом страха — самый худший вид страха.

Вечные каникулы — хорошее определение ада.

Вообще говоря, власть не портит людей, зато дураки, когда они у власти, портят власть.

Дайте суеверному человеку науку, и он превратит её в суеверие.

Давайте вспомним один из первых знаменитых парадоксов, в основе которого лежит реальная история, случившаяся две с лишним тысячи лет назад.

У знаменитого древнегреческого философа Протагора был ученик по имени Эватл, обучавшийся судебному красноречию. Согласно договору, Эватл должен был заплатить Протагору за обучение лишь в том случае, если выиграет свой первый судебный процесс.

Однако, закончив обучение, Эватл не стал участвовать в процессах. Это длилось довольно долго, терпение учителя иссякло, и он подал на своего ученика в суд. Этот судебный процесс должен был стать для Эватла первым. Протагор был уверен, что получит деньги. Он сказал: «Каким бы ни было решение суда, Эватл должен будет заплатить мне. Он либо выиграет этот свой первый процесс, либо проиграет. Если выиграет, то заплатит в силу нашего договора. Если проиграет, то заплатит согласно решению суда».

Судя по всему, Эватл был способным учеником, поскольку ответил Протагору так: «Действительно, я либо выиграю процесс, либо проиграю его. Если выиграю, решение суда освободит меня от обязанности платить. Если решение суда будет не в мою пользу, значит, я проиграл свой первый процесс и не заплачу в силу нашего с Протагором договора».

Есть парадоксы, которые названы в честь тех, кто их придумал.

Парадокс Гегеля: «История учит человека тому, что человек ничему не учится из истории».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Борис Слуцкий: воспоминания современников
Борис Слуцкий: воспоминания современников

Книга о выдающемся поэте Борисе Абрамовиче Слуцком включает воспоминания людей, близко знавших Слуцкого и высоко ценивших его творчество. Среди авторов воспоминаний известные писатели и поэты, соученики по школе и сокурсники по двум институтам, в которых одновременно учился Слуцкий перед войной.О Борисе Слуцком пишут люди различные по своим литературным пристрастиям. Их воспоминания рисуют читателю портрет Слуцкого солдата, художника, доброго и отзывчивого человека, ранимого и отважного, смелого не только в бою, но и в отстаивании права говорить правду, не всегда лицеприятную — но всегда правду.Для широкого круга читателей.Второе издание

Алексей Симонов , Владимир Огнев , Дмитрий Сухарев , Олег Хлебников , Татьяна Бек

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Поэзия / Языкознание / Стихи и поэзия / Образование и наука
Ставка — жизнь.  Владимир Маяковский и его круг.
Ставка — жизнь. Владимир Маяковский и его круг.

Ни один писатель не был столь неразрывно связан с русской революцией, как Владимир Маяковский. В борьбе за новое общество принимало участие целое поколение людей, выросших на всепоглощающей идее революции. К этому поколению принадлежали Лили и Осип Брик. Невозможно говорить о Маяковском, не говоря о них, и наоборот. В 20-е годы союз Брики — Маяковский стал воплощением политического и эстетического авангарда — и новой авангардистской морали. Маяковский был первом поэтом революции, Осип — одним из ведущих идеологов в сфере культуры, а Лили с ее эмансипированными взглядами на любовь — символом современной женщины.Книга Б. Янгфельдта рассказывает не только об этом овеянном легендами любовном и дружеском союзе, но и о других людях, окружавших Маяковского, чьи судьбы были неразрывно связаны с той героической и трагической эпохой. Она рассказывает о водовороте политических, литературных и личных страстей, который для многих из них оказался гибельным. В книге, проиллюстрированной большим количеством редких фотографий, использованы не известные до сих пор документы из личного архива Л. Ю. Брик и архива британской госбезопасности.

Бенгт Янгфельдт

Биографии и Мемуары / Публицистика / Языкознание / Образование и наука / Документальное