Невеста Алдуина (СИ)

— Да, но ты страж так себе, знаешь. Моя мать скрыла не только свое присутствие, но и своего отряда! У неё была небольшая армия. И никого ты не учуял! Даже меня! Ты не страж! Ты всего лишь навсего сидишь и смотришь на свой мирок издалека. Твой нюх давно притупился, да и сам ты слишком стар для этого мира, — во мне неоткуда поднялась смелость. Я смотрела на Акатоша, чувствуя себя намного уверенней. Почему? От чего? Я точно не знала, нападет ли он из-за оскорбления, но почему-то не боялась. Что там говорил Тхар? Надо присмотреться к эльдарской сущности? Я попыталась заглянуть в себя, отделить от себя Даэдра, обнажив только сущность, подаренную мне матерью. Это было весьма сложно, потому что эти сущности сплелись и найти начало одной и конец другой давалось нелегко. Я отметала по очереди все чувства, ощущения, которые принадлежали мне как Даэдре. Я видела, что губы Акатоша двигаются, но совершенно не слышала, о чем он там говорит. Сейчас мне не до него. Что привлекает темного эльдара? Кровь! Боль! Насилие! Но впрочем нас тоже это привлекает, но не настолько сильно.

Понемногу я отметала чувства и мысли Даэдра. Я больше не Даэдра, во мне этой сущности нет. Надо подавить её, спрятать глубоко-глубоко, чтобы она случайно не вырвалась. Мои глаза заполнили образы насилия, крови, настоящей кровавой бойни. Я почувствовала как из глубин поднимается жажда. Она была нова для меня, ведь раньше я совершенно не чувствовала тягу к… Боли. Я посмотрела на Аэдра. Сейчас он представлял собой сплетение красных нитей, которых я толковала как кровь. От него шел запах добычи, жертвы. Для моей внутренней сущности он не имел право называться хищником. Хищники — темные эльдары. А все остальное — добыча. Мои мышцы наполнились силой. От усталости не осталось и следа. Только этот слепой голод. Я хотела его не просто убить или съесть, но покалечить. Избивать… Рвать его плоть, заставить упасть на колени и молить о смерти. Я хотела, чтобы он умолял меня его убить… О да… Перед глазами встала картина: повсюду свежая кровь. Она заливала весь этот островок, стекая куда-то вниз и исчезая в пропасти. В центре сидела я, слизывая алую жидкость с пальцев. Передо мной сидел Акатош… Побежденный. Он издавал хриплое рычание. Его могучее тело уродовали раны, неровные укусы. Где-то были места с вырванными кусками мяса. Он умирал. Он умирал как обычный смертный! И сила… Я пила её. Он не мог даже открыть глаза. Я высосала из него всё: силу, власть, жизнь. И ничего не могло ему вернуть это, ведь кровь обратно нет возможности залить. Я смотрела на него, ожидая когда он будет молить о смерти. Но нет. Ничего не происходило. Он только поднял голову и посмотрел куда-то вверх. Ночную тишину прорезал жуткий звук: низкий протяжный стон, который перешел в пронзительный визг, а затем вдруг смолк.

Видение исчезло с моего глаза также резко, как и появилось. Оно было настолько живо, что у меня продолжали раздуваться ноздри, пытаясь уловить сладкий запах крови, неминуемой победы. Теперь я больше не была той Лилит, которая привыкла жалеть и щадить. Во мне не осталось места для жалости, любви, милосердия. Мой разум принадлежал безжалостному монстру, который горы свернет ради своего удовольствия.

— А ты соблазнительно пахнешь, дракон. Наверное кровь божеств вкусна? Ой, я забыла, ведь никто не пробовал! Я буду первой! — я рассмеялась, положив палец на губы. Касаясь губ, случайно задела зубы. Острая боль пронзила палец и я в недоумении отдернула руку. Но мои зубы никогда не были настолько… Острыми. Я осторожно провела языком по зубам, чувствуя их остроту, будто кто-то все их взял и заточил, как кинжалы. И самое странное, что у меня не было клыков. Совершенно.

— Чужеземка… От тебя исходит мощный поток агрессии. Я буду драться с тобой, как когда-то дрался с твоим отцом, — его тело стало трансформироваться в драконье. Одежда разорвалась и упала, а передо мной медленно восходил золотого цвета ящер. Его янтарные глаза наполнились яростью и я почувствовала удар силы, который пронесся по земле. Я оскалилась и прыгнула вверх, держа путь к ящеру. Дракон только хотел взлететь, но мои цепкие когти вцепились в его чешую. Я сидела в позе паука, растопырив пальцы. Кровь, что бурлила в божестве, щекотала мои ноздри. Желание разорвать эту шкуру, сделать больно стало непреодолимым. Я впилась в шкуру, разрывая толстый слой. Кровь… Вот она! Почти! Мой язык погрузился в плоть, достигая сладкой крови. Она была наполнена силой. Если выпить её всю, то я заберу его могущество. Он станет никем. Но дракон недовольно зарычал и скинул меня с себя. Я упала на спину, ощущая легкое жжение. Больше всего меня интересовала сейчас его кровь. Я ощутила каплю силы Акатоша в себе. Он нес бремя за этот мир. Он был наделен огромной силой и могуществом. И я могла лишить его всего. Если он растроится, то могущество будет равно поделено. А значит, убив одного, заберу его силу. Этого явно Акатош не хотел и это он предугадал. Откуда он узнает, темные эльдары черпают силу из крови и страданий других?