Невеста Алдуина (СИ)

Я обняла себя руками, желая оказаться снова у огня, убраться подальше от этого зверя.

— Ты пахнешь иначе. Не йорре. Я не понимаю своих чувств. Я не понимаю, что происходит. Зуу в фаас*.

И что это значит? Что этот ящер хотел мне сообщить? Жаль, что я совершенно не понимала, о чем он толкует. Поджав ноги, я отвернулась. Эта тварь совсем не понимает того, что мне холодно? Он осторожно коснулся моей ноги холодным носом и в ответ я задрожала.

— Тол зуу* сделать? Сделать для пунах?

Я с отвращением посмотрела на ящера. Если я попрошу огня, то он спалит меня, ибо вряд ли у него разум человека. Он вообще не понимает кто я. Хотя называет меня пунах. Что бы это значило?

— Зуу помощь пунах. Пунах, прими помощь. Я не хочу твоей динок, — он ещё раз ударил меня холодным носом, и я вскочила с места. Мне было жутко холодно, а желудок свернулся до размера семечка. Странно, что дракон захотел мне помочь. Я разглядывала его, поражаясь тому, какой он огромный. Сила так и кричала в каждой мышце его тела, а его мощные челюсти могли перекусить человека пополам.

— Я хочу есть, мне холодно. Ты понимаешь? — я села подальше от него, чтобы он не вздумал произносить свое «йол» в моем направлении.

Дракон чуть привстал и чуть отойдя, направил морду на сухие ветки, которые лежали вперемешку с трупами и одеждой.

— Йол! — он быстро закрыл пасть, чтобы не подпалить все вокруг. Огонь сразу же начал пожирать холодные тела. Я села ближе к огню, потирая ладони.

Дракон почему-то не излучал враждебность. Он смотрел на меня своим озорным взглядом, наверняка пытаясь понять, что я такое. Понятие не имею, что он ощущал по отношению ко мне, однако, его дружелюбность настораживала.

Запах жареного мяса пробудил во мне голод, однако, я не могла есть гниющую плоть

— Зуу не понимаю, почему пунах не ест, — дракон посмотрел на мясо, затем на меня. Интересно, он сам ел это? Я протянула руки к огню, наслаждаясь чувством теплоты. Только голод пожирал изнутри. Я жалела, что не полноценная даэдра в который раз. Моя мать позволила быть мне смертной в большей степени. Тишину разбил шум крови, циркулирующей в этом существе. Он был мелодичным, тихим, но местами шум поднимался. Этот дракон был магическим созданием. Он произошел от чего-то божественного и в то же время был создан. Я не понимала, как правильно истолковать свои ощущения.

— Не ем я падаль. Я ем живое мясо или то, что едят люди, — я посмотрела в глаза зверю ещё раз, признавая его великую силу. Нет, все-таки он обычный дракон, ничего необычного в нем нет.

Но есть ли тот, кто создал этих существ? Не мог же Акатош создать то, что будет уничтожать людей.

— Пунах имеет отношение к джуур? *Но джуур не может быть пунах! — дракон сузил глаза, затем открыл пасть. Я отскочила от огня, боясь, как бы дракон не обратил эту теплоту в жгучий жар. Жаль, что я не понимала язык, на котором он обращался ко мне. Жаль, я не могла прочитать его мысли.

Но из его пасти не вырвалось ни единого звука. Он осторожно высунул длинный острый язык и потянулся ко мне. Шершавый влажный язык дотронулся до меня, источая зловоние.

— Пунах слен сладка. Я принесу тебе кип, — он облизнул морду и, выйдя из пещеры, взлетел. Я видела, как он грациозно улетает, открывая пасть и издавая грозный рык. Сколько же таких как ты живет на свете?

Я снова медленно подползла к огню. Что будет потом? Что будет, когда этот ящер вернется? У меня стали проскальзывать мысли о побеге. А разве не лучше просто взять и сбежать? Но куда мне бежать? Я встала и пошла к выходу, а затем остановилась на самой границе. Как же прекрасно небо! Жаль, что я не умею летать, жаль, что так и не насладилась полетом. Будь я драконом, то только и рассекала это небо, как стрела.

Подо мной дрожала бы вся земля. Жаль, что я не дракон. Побег… Может быть, я найду путь к отцу? В плане отца я буду в безопасности. Надо было раньше об этом думать! Я должна была найти дорогу к его святилищу, они ведь есть везде. Даже спустя двести лет отец простит меня. Он всегда прощал меня. Иногда я устраивала ему скандалы, иногда отказывалась делать то, что он велит. А он? Он все простил.

Не знаю, сколько я стояла, наслаждаясь чистейшим небом Скайрима и столь необыкновенным. А где-то там, за высокими горами стоит святилище моего отца. И статуя, где он восседает, грозно подняв секиру. Принц Разрушения, услышь меня. Принц Разрушения, яви мои мысли в слова, ведь я дочь твоя. Услышь меня. Но ты не слышишь. Высокие горы разбиваются мои мысли, не долетают вовсе до тебя. О, если бы ты слышал, как молит твоя дочь о помощи! Как она одинока в этом мире. И как ей трудно, очень трудно жить в этих суровых условиях. Меня сковали горе и сожаление — ужасное, мучительное сожаление. Почему я не послушалась отца? Почему не осталась с ним?

Жаль, что поздно поняла, что я стою около пещеры и смотрю куда-то вдаль. Хлопанье крыльев разбудило меня от временного сна воспоминаний.