Невеста Белого Волка

Я послушно иду, и чем дольше мы передвигаемся, тем мрачнее становится окружающий нас мир. Света становится меньше, ярких красок тоже, даже атмосфера и та сгущается, словно воздух становится вязким и тяжелым. Дышать с каждым шагом тяжелее, думать тоже. Зеленый луг сменяется иссохшими черными такырами, деревья теряют жизнь и становятся сухими, ломкими, как в самом страшному лесу.

И в какой-то момент все меняется, будто реальность перемежается с миражом. Все вокруг плывет, как бывает в пустыне после долгих часов ходьбы на солнце. А затем мы делаем шаг и, казалось, переступаем некую черту, которая отделяла нас от другого пространства. Будто прошли через телепорт и оказались… В странной пещере.

– Что-то знакомое… – шепчу, оглядываясь по сторонам и замечая сталактиты, свисающие со сводов стен.

В середине озеро, а вот сверху, через открытый естественно образованный круглой формы купол светят серебристые лунные лучи, которые превращают все в какое-то волшебство.

– Это пещера Тойрэо, – снова раздается рык ящера из клана Опал.

– О, где призвали Анниана Златокрылого? – тут же вспоминаю историю про тетю Ранию, рассказанную нам в детстве мамой.

Когда будущую правительницу Небесного Лога похитил некий Ратимир, сын главы Белого клана драконов, возомнивший себя сыном Эмли, моего прадеда, он вызвал дух первого правителя Хартонской Империи, из которой после ее падения и образовались четыре государства материка – Южный Удел, Северный Край, Западный Град и Восточное Побережье. Благо что Ратимир был уничтожен, а Анниан признал власть за Ранией, иначе не представляю, как сложилась бы сейчас вся наша жизнь.

Шад все это время молчит, словно тщательно обдумывает следующие слова.

– Где вероломно пленили Искандера, – его мрачный голос отдается эхом в замкнутом пространстве, отвлекая меня от раздумий, а затем все снова меняется. Неотвратимо и пугающе.

Глава 16

Буквально только что в пещере было пусто, а затем все проносится мимо калейдоскопом из кучи событий: то какие-то ритуалы, то чужие поцелуи, смех, порыкивания, а после, словно кто-то нажимает резко «стоп». Время замирает, а передо мной предстает совсем другая, более мрачная, сцена. В воде стоит дракон, на его шее кандалы, лапы прикованы цепями, а сверху накинута серебристая сетка, концы которой удерживают, стоя на полу пещеры, более дюжины мужчин. У них странная одежда – не современная, а какая-то древняя, такое давно не в обиходе. В центре пещеры алтарь, у изголовья которого стоит девушка с рыжими волосами. От нее исходит сияние, глаза горят предвкушением, а в руках она держит старинный узорчатый бокал. Сзади нее пару мужчин с накинутыми капюшонами, между ними удерживается пленник, который висит мертвым грузом, не шевелится. В груди у меня екает, казалось, что я переживаю эту ситуацию изнутри.

– Что происходит? – тихо шепчу, чувствуя на шее дыхание Шада, все еще пребывающем в своем драконьем облике.

– Ритуал запечатывания, – его дыхание опаляет мою кожу, отчего я чувствую в той части тела жар.

Мне не понятны его слова, но я не успеваю уточнить. Девица в этот момент делает отмашку своим соратникам, и те, ни секунды не раздумывая, тащат парня и кулем кидают на алтарь. И только потом я замечаю, что меня смутило в нем. Абсолютно белые волосы. Он находится в полубессознательном состоянии, его голова свешивается с прямоугольного камня, руки лежать плетьми. И снова раздается агрессивный рык дракона.

– Держи его! – кричит кто-то из мужиков, откидывая подол своего длинного плаща.

Черный ящер беснуется, когда рыжеволосая поднимает на него свой взгляд и смотрит на него зло, с ненавистью, да такой неподдельной, что я сама отшатываюсь. Казалось, что заглянула в бездну, откуда нет выхода.

– Кинжал! – ее звонкий и гневный голос эхом отдается от стен.

Она протягивает руку ладонью вверх, и через секунду ей кладут туда то, что она просила. Ставит бокал на алтарь, делает надрезы на своих руках, позволяя крови вытечь внутрь чаши, а затем проделывает все то же самое с беловолосым. И тут я вижу его лицо…

– Это… – отскакиваю, но натыкаюсь на подставленные лапы Шада.

– Белый волк, – порыкивает он, поддакивая.

– Нет, – выдыхаю, продолжая внимательно наблюдать за тем, что происходит перед нашими взорами. – Он так похож на Сверра…

Вот что меня повергло в шок – это поразительное сходство.

– Это его предок – Балор Белый. Навсегда вошел в анналы истории, между прочим, – добавляет он неуместно, не нравится мне эта усмешка в его голосе.

Девица в это время качает бокал из стороны в сторону, следя за тем, что происходит внутри него, а затем медленно разливает содержимое на углубления в алтаре. Кровь растекается по канавкам, словно по венам, а после вспыхивает алым ярким светом.

– Ааа! – парня выгибает, его глаза широко распахиваются, в ужасе глядя вверх, на невозмутимо наблюдающую за всем луну.