Невеста Белого Волка

Он сидит на корточках, поблескивая белоснежными клыками, отчетливо выделяющимися на фоне его расслабленного лица.

– Не скажу, что рад тебя видеть, Идер, – тут же рычит Седрик, выпрямляясь во весь свой немалый рост.

Чувствуется соперничество и неприятие у мужчин друг к другу. Сверр и вовсе снова ведет себя странно, задвигая себе за спину. Что же такого произошло, что он теперь не доверяет Шаду?

– Годы идут, а ты не меняешься, – беззлобно усмехается арити, постукивая тростью о прутья решетки.

– Что это за цирк? – обводит руками нашу яму, скалится, демонстрируя белизну зубов.

– Перестраховываюсь, вздумай некоторые… – многозначительная пауза, – Пойти на попятную.

– Играешь с огнем, – дергает губами Седрик, но он так спокоен, словно знает все наперед.

Вот только арити на это не отвечает. Обводит нас взглядами, а после смотрит на Шада. Улыбается, поднимается и отходит, после чего механизм приходит в действие, открывая решетку, маяча перед нами долгожданной свободой, но…

– Во сколько у тебя встреча с принцессой? Поднимайся, у нас мало времени, – и, кивнув подошедшим двум парням в черных плащах, молча удаляется. А затем Шад, так ни разу не обернувшись, подпрыгивает и хватается за спущенную веревку. Поднимается по ней, и как только он оказывается снаружи, решетка тут же закрывается, оставляя нас пятерых в яме.

– Ты хотел нам что-то сказать, не так ли? – угрожающе надвигается Сверр на деда.

Я же, впрочем, как и остальные, стою молча, в шоке от происходящего. Неужели Шад все это подстроил, а теперь поймает в ловушку Радмилу? Ведь других принцесс больше нет. В голове что-то вертится, возможная догадка о причинах такого его поведения, но… Что-то мешает мне вспомнить…

Глава 18

Седрик взъерошивает волосы и садится на землю, облокотившись спиной о стенку. Устало вздыхает и прикрывает глаза.

– Ты знаешь, почему клан белых волков подвергался гонениям уже очень много сотен лет? – наконец, подает он голос.

Арден подходит ко мне ближе, но рык Сверра, который стоит впереди, заставляет нас всех оцепенеть. Не знаю, что он означал, но брат, внимательно просверлив меня взглядом… Отходит вбок. Недоуменно вскидываю брови, не понимая, что происходит, но справа раздается смешок Руана. Он подмигивает мне понимающе, я же стискиваю челюсти. До меня в кои-то веки доходит, что кое-кто контролирует свою территорию, в которую неожиданно включил меня.

– Крупные кланы хотели владеть целителями единолично, особенно теми, кто мог воскрешать, – пожимает плечами, словно говорит прописные истины, Сверр.

Я же наоборот цепенею и слушаю очень внимательно, ведь впервые слышу версию непосредственно от белых волков. По сохранившимся источникам так и говорилось, что новость об их умении оживлять мертвых разнеслась по всему миру, и с тех пор на них была открыта охота. Для всяких коллекционеров и… Амбициозных кланов, желавших оттяпать больше кусочка земли у соседей, а иной раз и вовсе поработить чужой клан. Раньше были кровопролитные времена.

– И это тоже, – кивает Седрик, а затем обводит всех нас внимательным взглядом. – Но изначально белые волки были помощниками, скажем, правой рукой Искандера, помогая ему в правлении драконами.

Воцаряется полная тишина. Я навостряю уши в ожидании дальнейших его слов, а сердце мое гулко колотится от плохого предчувствия.

– И что же случилось? – ухмыляется Сверр, но голос у него предельно серьезен, что говорит о том, что он на пределе и напряжен.

– Есть такой ритуал… – как-то уклончиво начинает говорить беловолосый волк, периодически кидая взгляды на решетку сверху, но никто за это время с той стороны не появляется. – Который позволяет обратить наши способности в обратную сторону. Цветок камелии, как ты знаешь, наш артефакт, но ты вряд ли знаешь его истинное предназначение. Даже мне ни разу не удавалось им воспользоваться, что уж говорить…

– Хочешь сказать, что мы можем не только воскрешать, но и убивать? – как-то скептически спросил Сверр, касаясь задней части шеи. – Да любой может убить, дед. Для этого сверхъестественными способностями обладать не надо.

Переглядываемся с Арденом и Руаном, полностью согласные с тем, что сказал белобрысый. Ведь так оно и есть. Какой во всем этом смысл? И как только я начинаю об этом думать, голову простреливает болью, часть воспоминаний калейдоскопом проносится мимо сознания, не задерживаясь там, а создавая мешанину из сцен, которую я пока не могу воссоздать и соединить в единое целое.

– Но не каждый может убить Хранителя. С помощью цветка камелии, в которую будет заключена наша сила после ритуала, его владелец сможет убить смертное тело любого из трех хранителей, а уж там дело за малым – заключить в плен в средоточии хаоса, – как-то пафосно и претенциозно звучит голос Седрика, особенно в полной тишине, которую никто не решается нарушить.

– Какой во всем этом смысл? – по голосу слышу, как рассержен и сбит с толку мой белобрысый волк. Фыркает: – Орден хочет убить другого Хранителя? Что-то не припомню, чтобы они расхаживали среди нас, как обычные смертные.