Невеста Белого Волка

Пытается убедить меня не переживать, кивает Ардену, что вверяет меня ему, а затем отходит и идет к алтарю, к телу своего деда Седрика.

Я отворачиваюсь, не в силах на это смотреть. Очередное мертвое тело пагубно влияет на мою психику, и я обхватываю себя беззащитно руками. Меня за плечи обнимает Арден, пытаясь так оказать моральную поддержку. Сразу же ведет в сторону за помощником дяди, долго не мешкая. Не знаю, как долго мы идем, но когда выходим наружу, первым делом я просто падаю на колени, мои руки повисли плетьми. Обращаю свой взор на луну, ставшую свидетельницей сегодняшнего кощунства и моих слез. Не представляю, что теперь скажу своей тете Рании. Есть ли надежда на то, что Радмила выжила или не питать более пустых надежд?

– Экипаж для вашей транспортировки в столицу готов, – доносится до меня голос мужчины, который нас вывел.

Оглядываюсь по сторонам, вышли только мы с Арденом. Руан, видимо, остался со Сверром, как его друг и соратник, все же они принадлежат одному клану альфы Альтаира. Все эти мысли проносятся в моей голове, а затем я прихожу в себя, когда делаю шаг в карету. Но как только до меня доходит смысл всего происходящего, я отскакиваю и смотрю на Ардена, принимая единственно верное решение.

– Я остаюсь со Сверром, – говорю и тут же ухожу обратно к проходу в пещеру Тойрэо.

Сзади слышу тяжелый вздох, а после молчаливые практически бесшумные шаги брата. Качаю головой, понимая, что он бы меня не бросил. Но чувствую, что это было правильное с моей стороны решение. Не думаю, что Сверр появится в столице. Несмотря на предательство деда, для него семейные узы имеют весьма важное значение. Точно знаю, что он сделает первым делом после допроса тайной стражи. А я всегда буду рядом с ним. Именно сегодня, после того, чему мы стали свидетелями, поняла, что все обиды, которые я лелеяла, не важны, ведь каждый миг нашей жизни ценен, и нельзя терять ни минуты, ведь в любой момент нас может настигнуть смерть. А за ней лишь пустота…

Тайная стража допрашивает каждого из нас, казалось, целую вечность. У меня уже начинает раскалываться голова, но в какой-то момент поток вопросов, наконец, прекращается. Я сижу напротив дознавателя, а мой дядя стоит чуть в стороне в напряженной позе.

– В принципе, мы закончили, полная картина у нас есть, так что членам ордена прямая дорога в казематы, им не освободиться из тюрьмы, – качает головой мужчина, закрывая блокнот.

– А что с Чадом? – спрашиваю, вспомнив, как дядя, не сдержавшись, ударил его кулаком по лицу.

– Сгниет в тюрьме за государственную и… Клановую измену, – отвечает Рагнар, затем стискивает кулаки.

Чувствую, словно для него это личное оскорбление, и оно ощутимо бьет по его сердцу. Впрочем, не думаю, что сейчас его волнует что-то больше, чем пропажа и состояние дочери. Дознаватель уходит, а мы остаемся с дядей наедине, в одном из закутков пещеры, где нас всех и проводили через допрос.

– Радмила же жива? – спрашиваю у него с надеждой, хотя понимаю, что он в таком же неведении, как и я.

Но я так привыкла, что мужчины нашей семьи все решают и ограждают нас от подробностей внешнего мира, что сейчас надеюсь, будто Рагнар щелкнет пальцами, и Радмила вернется к нам живая и здоровая, и что все обернется вспять. Но он лишь молчит и не смотрит на меня, словно переживая последние часы агонии вновь.

– Я надеюсь, – всё же отвечает он, когда я уже ухожу.

– Держите меня в курсе, дядя, пожалуйста, – жалобным тоном прошу его, а затем выхожу.

Медленно иду в сторону основной пещеры, куда после допроса снова ушел Сверр. А когда захожу, вижу его и Руана, они оба укладывают мертвого Седрика на какую-то плоскую деревянную подстилку-носилку, а затем накрывают его черной тканью, видимо, из остатков сорванных насильно с членов ордена плащей. Парни споро перевязывают тело, чтобы оно не упало, а после взгляд Сверра падает на меня. На секунду его лицо светлеет, а затем морщинки снова пересекают его лоб. Повсюду ходят члены тайной императорской стражи и собирают всевозможные образцы, проводят замеры, маги же делают какие-то пассы руками, используя кристаллы записи. Я предполагаю, что так они воспроизводят с помощью магии все, что происходило здесь с самого начала. Ведь как-то Шаду же удалось показать мне весь ритуал запечатывания Искандера в Хаосе. Вот только там были незнакомцы, к которым я ничего не испытывала, а здесь… Наша со Сверром семья. И это навсегда останется с нами, пронесется сквозь годы и лишь потускнеет со временем, вот только боль никуда не уйдет.

– Тебе лучше уехать с Арденом, на материке все еще небезопасно, а нам с Руаном нужно похоронить деда, – подходит ко мне белобрысый и обхватывает ладонями мое лицо.

– А здесь ты это сделать не можешь? – бросаю невольный взгляд на покрытое черным тело.

– В чем бы ни заключалась его вина, – немного жестко произносит он, – но он все же Пятый Архонт, так что похоронен должен быть мною только на своей земле. По определенным обычаям.

При последних словах он отводит взгляд, но я теперь все подмечаю.