Невеста берсерка (СИ)

Мне бы увидеть Добаву, устало подумал он. А потом допросить Грюмира, которого, уже оглушенного, связали люди Убби. И решить, как встретить Гудрема. Мне еще так много всего надо сделать…

Небо уже светлело.

Он зашел в воду. Сел, с головой окунувшись в легкую, зыбкую волну фьорда. Потер ладонями лицо, косицы, смывая запекшуюся кровь.

А когда разогнулся, увидел фигуру, выступающую из воды шагах в десяти от него. Мелкие волны колыхались у темно-серых плеч появившегося.

— Ермунгард, — выдохнул Харальд.

— Ты все-таки разбудил его, — проскрипел тот. — Зверя в себе…

— Пришлось, — негромко ответил Харальд.

Серые клубы тумана сгущались вокруг, быстро закрывая и берег, и борт ближайшего драккара.

— Этого нельзя… этого нельзя было делать, — прошипел Ермунгард.

— Поэтому ты вложил в руки Гудрема оружие против меня? — бросил Харальд.

И замер, прислушиваясь. Удары весел звучали с долгими паузами — похоже, Кейлев вел драккар к берегу не торопясь, не желая напороться в тумане на корабли…

— Это не оружие, — скрипнул отец. — Это была моя кровь. Чтобы намазать на стрелы, на копье, на лезвие меча. Моя кровь к твоей крови. Она спасла бы тебя… но ты сумел разбудить зверя. Он проснулся, хоть и не совсем…

— Зачем все это? — быстро спросил Харальд.

И подумал — главное, чтобы Ермунгард не исчез, не успев или не пожелав объяснить хоть что-то.

— К чему тебе отравлять меня своей кровью?

— Не отравлять. Спасать, — проскрипел отец. — Подумай, почему ты стал берсерком. Это дар Одина. Зачем он вложил его в тебя… Моя плоть… дар Одина… а потом мой яд. Все, чтобы ты стал зверем. Чтобы моя плоть поднялась в небо. И начался Фимбулвинтер. Чтобы после всего воскрес Бальдр, сын Одина, убитый твоим дедом Локи. Ты и я погибнем… так было предсказано. Бальдр воскреснет. Так будет, когда кончится Рагнарек.

— И ты решил сделать меня драугаром, — выдохнул Харальд. — Чтобы я не стал тем, кто поднимется в небо…

— Не драугаром. Таким, как я.

Что ж, подумал Харальд, теперь я знаю, каково это — быть Ермунгардом. Равнодушие — и красный свет от чужой плоти. Тепло, которое можно ощутить, только истязая.

— И все же ты предупредил меня о яде, — торопливо сказал он. Когда еще отец почтит его своей беседой — особенно если Фимбулвинтер и впрямь близко…

— Яд, — прошипел Ермунгард, погружаясь в воду. — Мой яд. Тор и Один дали мой яд людям с той стороны моря. Они придут… и ты поднимешься. И Фимбулвинтер начнется. Берегись… людей. Яда…

Он исчез.

Клочья тумана вокруг стремительно таяли.

Харальд снова плеснул себе в лицо морской водой. Подумал — хорошо, что в воде драки не было. Иначе волны сейчас отливали бы красным.

Значит, близится Фимбулвинтер.

Старая история — жил-был бог Один, и был у него прекрасный сын Бальдр. Бог света, добра, любви, весны…

Всего самого лучшего, насмешливо подумал Харальд.

А потом бог коварства Локи, его дед и отец Ермунгарда, подстроил так, чтобы слепой бог Хед убил Бальдра. И за это хитреца Локи другие добрые боги привязали к скале — причем кишками его же собственного сына, Вали.

Потому что это единственные узы, которых Локи не посмеет разорвать.

И капает на тело Локи своим ядом змея, примостившаяся над ним — а Сигюн, его верная жена, стоит рядом и держит чашу. Иногда она отходит, чтобы выплеснуть собранное, и тогда яд прожигает тело Локи. Бог коварства корчится в муках, отчего вся земля трясется…

Но предсказано, что Локи со своими детьми рано или поздно затеют Рагнарек, последнюю битву. После которой Бальдр воскреснет. Кроме того, еще двое сыновей-богов Одина останутся в живых. И два сына бога Тора. А Локи и все его потомство погибнут…

Харальду эта история не понравилась с самого начала, как только он услышал ее от скальдов. Ну зачем потомству Локи — среди которых был и Ермунгард — начинать этот Рагнарек? Если они после него все равно погибнут?

А единственные, кто выиграет от Рагнарека, это Один и Тор. Пусть их самих не станет — но пятеро их сыновей унаследуют мир. В котором не будет ни Локи, ни Ермунгарда…

Ни его, Харальда.

— Ярл. Ярл, где ты? — заорал где-то на берегу Кейлев.

Он еще раз окунулся в мелкие волны и встал. Рявкнул:

— Сюда.

Кейлев подбежал — и даже не попятился, когда Харальд вышел на берег. Только спросил с беспокойством:

— Ярл, как ты? Привести сюда девчонку?

— Я не бык в стойле, — проворчал Харальд, хмурясь. — Мне никого приводить не надо, сам доберусь. Мне сейчас нужно отдохнуть, Кейлев. Убери всех с моего драккара. Хочу тишины. И пришли туда кого-нибудь с едой и питьем. Найди мне чистую одежду, переодеться. Сундука с моими тряпками я не взял…

— Да, ярл, — с готовностью сказал Кейлев.

Харальд оглянулся.

Прибывающий свет высвечивал разрубленные тела, валяющиеся по всему берегу. Там, где он убил ярла Хрорика, землю укрывало кровавое месиво — сплошное, без просветов…

Над Йорингардом уже каркали вороны.