Невеста без фаты

– Леди и джентльмены! Могу я попросить соблюдать тишину в зале? – Освещение сцены сделалось приглушенным. Аудитория притихла. – Спасибо, – сказал распорядитель и церемонно поклонился маркизу и его семейству, занимавшим места в ложе верхнего яруса. – А теперь для завершающей сцены нам нужна храбрая юная леди из числа зрительниц…

По залу пронесся возбужденный шепот. Руки в белых перчатках взметнулись вверх – столько, что и не сосчитать. Один из лакеев за спиной у Вайолет сказал другому:

– Если бы так же легко набирались добровольцы в армию.

Добровольцы. На что они соглашались?

Распорядитель выбрал светловолосую женщину в бледно-желтом платье из второго ряда. По рядам разочарованных дам прокатился вздох. Вайолет усмехнулась, отыскав взглядом пустое место во втором ряду, справа от центрального прохода. Ну, мошенник недолго ждал, прежде чем подыскать ей замену.

Вайолет вся превратилась во внимание. Интересно, что за шанс она упустила? Пожалеет ли о своем отказе? Скорее всего нет. За последние годы она стала на удивление благоразумной. Как и большинство юных леди благородного происхождения, она усвоила главную истину: правила существуют для того, чтобы им следовать, и горе тем, кто их нарушает.

На сцене разыгрывалась авантюрная драма, приводившая зрителей в восторг. Исполняли ее живо, с огоньком – энергия плескала через край. За мгновение до того, как священник в ризе скрепил союз красавицы и злодея, откуда ни возьмись появился всадник в черном плаще верхом на белом жеребце. Последовала впечатляющая дуэль между спасителем и разгневанным женихом и его дружками-сообщниками, после чего герой увез невесту на белом коне, однако вскоре вернулся, чтобы покарать злодея.

Вайолет заметила в проходе двух ассистентов, готовых отвести коня и подхватить спасенную невесту, которая спрыгнула с коня, словно лихой кавалерист. Конечно, все было подстроено. Спасенная девица работала на того прохвоста со шпагой, который сейчас гонял по сцене злодея-жениха.

К огорчению Вайолет, он двигался слишком быстро, чтобы она могла его хорошенько разглядеть. Волевой подбородок. Гибкие и подвижные, как у профессионального танцора, ноги и руки. Темные шелковистые волосы с золотистым отливом. Она чувствовала, как по коже ее побежали мурашки. Она его узнала.

Лишь потому, что он флиртовал с ней в полутемном холле? И что за роль он ей предлагал? Всего лишь роль несчастной невесты злодея? Или ту роль, которую она играла бы лишь для него одного, в отсутствие зрителей? Закулисная интрижка! Годфри бы нашел, что сказать по этому поводу. Да его бы хватил удар, если бы Вайолет пронеслась верхом на том жеребце через всю сцену, демонстрируя зрителям свои лодыжки.

«И тогда вам останется лишь обнять меня и держаться как можно крепче».

С какой бы радостью она сделала сейчас именно то, о чем он ее тогда просил.

Вайолет не сводила с него глаз. Теперь уже происходящее на сцене воспринималось не как шалость и озорство, а как реальная, нешуточная угроза. Спасителю в черном грозила беда. Из-за церковной скамьи вылетели, словно злые духи, солдаты. Они множились, точно зубы дракона, наступали, теснили одинокого героя. Вайолет вскоре забыла о том, что это всего лишь спектакль.

Она едва заметила, что соседнее кресло занял припозднившийся гость. Герой в черном перепрыгнул через скамью, встав спиной к алтарю. Его окружили вражеские солдаты. Он храбро отбивался, но силы были слишком неравные, и ему приходилось отступать. И вот они прижали его к витражному окну – отступать уже некуда.

Вайолет нахмурилась. Каков же будет исход? Черный рыцарь олицетворял бесстрашие, готовность принести себя в жертву во имя торжества добра перед злом. Он служил примером несгибаемого мужества и отваги, но и благородства тоже, и, как истинный рыцарь, не мог позволить себе коварства даже по отношению к врагам. Разве мог этот храбрый рыцарь одержать победу? Похоже, ему вот-вот придет конец.

Вайолет вздрогнула, когда один из его врагов выбил у него шпагу и полоснул его клинком от плеча до бедра. Вайолет понимала, что кровь не настоящая. Однако и она, и несколько других леди тем не менее испуганно вскрикнули. Его шпага, звеня, покатилась по каменному полу часовни.

Как мог безоружный герой одержать победу в этот роковой час? Все указывало на то, что поражение неизбежно.

Он упал на колени, и шелковистые волосы закрыли его лицо, и кровь текла из его ран.

Неужели зрителей так и оставят с этим ощущением тревожной беспомощности, лишив их радости пусть театрального, но все же триумфа? Герой, за которого они все так переживали, не мог умереть у алтаря бесславно и безобразно.

Свет витража померк. На сцене воцарился мрак. Вайолет ощущала, что публику в зале охватило тревожное недоумение. Рыцарь не мог проиграть в этой схватке. Зло не должно восторжествовать.

Занавес опустился над неподвижно лежащей фигурой. Неужели это все?

– Ради Бога, – пробормотал какой-то джентльмен, – вставай. Это не может так закончиться.

– Вставай!

– Вставай!