Невеста без фаты

– Мог ли он быть вашим героем? – спросила Джейн с прямотой, от которой у Вайолет перехватило дыхание. – О, Вайолет, не красней так. Ты должна привыкнуть к моему подтруниванию. Я тебя предупреждала – излишняя добродетельность не в моем характере.

– Возможно, мне следовало предупредить вас о том же, – пробормотала Вайолет, борясь с искушением проводить взглядом Кита.

– Вы считаете себя испорченной? Сомневаюсь в этом, моя дорогая. Ваша тетя очень ответственно подошла к вашему воспитанию, уберегая вас от всех греховных соблазнов света.

– Возможно, как раз этого мне и не хватает. Соблазнов света.

Джейн засмеялась:

– Оставайтесь в Лондоне подольше.

– И, Джейн, вы не испорченная.

– Некоторые считают меня таковой, – сказала Джейн.

– Тогда они вам завидуют.

– Давайте почитаем детям часок, – сказала Джейн, и глаза ее наполнились теплом и участием. – На это время мы станем недосягаемы для грешного мира.

И так оно и было. Вайолет села рядом с маленьким мальчиком по имени Джек, у которого были темные круги под глазами. Он вслух читал букварь, отрываясь от книжки каждые несколько секунд, чтобы проверить, на месте ли Кит – стоит ли он все так же у окна.

– Я буду, как он, учителем фехтования, когда вырасту, мисс, – прошептал он. – Все мальчики здесь пойдут учиться в его академию, и он нас всему научит.

– И ты пойдешь? – спросила она, убирая с его глаз упавшую прядь.

Он кивнул.

– Если мы закончим школу. Таков уговор. И нам нельзя шалить. Это насчет… Что это за слово?

– Честь?

– Да. Точно.

Вайолет удивилась тому, как быстро прошел этот час и как сильно она привязалась к тем нескольким ребятам, с которыми познакомилась. Она уже не в первый раз ловила себя на мысли о том, как хочется ей иметь свою семью. Спасибо судьбе за то, что не обделила ее, как этих вот ребятишек.

Кит был молчалив по дороге в академию. И Вайолет тоже молчала. Впрочем, маркиза щебетала непрерывно, ее болтовни хватило на троих. Очевидно, она умела поддерживать разговор, не нуждаясь в собеседниках. Вайолет раздумывала над тем, что подумал бы Годфри, если бы вдруг увидел их сейчас. И следом за этой мыслью пришло чувство вины – за весь день она ни разу о нем не вспомнила.

Но как могла она думать о Годфри, когда рядом был Кит? Он взглянул на нее лишь раз за всю дорогу. Глаза у него были прозрачные, как стекло. Казалось, через них можно было заглянуть ему прямо в душу.

И у него хорошая душа. Добрая.

Душа, живущая в теле мужчины, который мог показаться опасным. Очень опасным.

Этот день был днем смирения – одним из тех дней, которые укрепляли в Вайолет решимость посвятить себя добрым делам. В этот день у нее родилась мечта о том, чтобы однажды основать такую вот школу в Манкс-Хантли.

Даже если бы она не могла позволить себе вложить в эту школу собственные средства, она бы могла собирать пожертвования, и Кит мог бы… Тут ее мечта заканчивалась. Годфри не одобрил бы ее действий. Он…

Вайолет вздрогнула. Голос Кита вывел ее из задумчивости:

– Ну что, пора приниматься за работу. Простите меня, леди. Приятно было пообщаться, но шпага зовет.

– Делайте то, что считаете должным, – сказала маркиза с грациозным кивком.

Вайолет подняла глаза и обнаружила, что карета остановилась возле элегантного здания из красного кирпича. На тротуаре возле здания фехтовали двое. Шумная толпа зевак, состоящая из студентов, лавочников и юных джентльменов, заполнила тротуар. Никто из зрителей не обращал внимания на то, что они мешают движению. Возбужденные голоса выкрикивали ставки на исход поединка. Лоточник громко кричал, что пирожков больше нет.

– Боже! – воскликнула маркиза, протянув руку к двери и перекрыв Киту выход. – Один из фехтующих – брат моего мужа, а ведь он дал обещание родственникам, что будет вести себя примерно. Оставайтесь здесь, пока я разберусь с этим негодником.

– Какой из негодников ваш? – спросил Кит, послушно опустившись на сиденье. – И вы уверены, что я не могу вам помочь?

– Девон. Не смотрите на его рост, ума в нем не больше, чем у двухлетнего ребенка. И на нем нет никакой защиты. Джоселин упадет в обморок, когда я ей расскажу, что видела.

Дверь открылась, и Джейн, опираясь на руку слуги, вышла из кареты. Кит начал смеяться.

– Я не могу позволить ей одной пойти их разнимать, – тихо сказал он и посмотрел на Вайолет. – Ты пообещаешь мне остаться здесь, если я уйду?

– Думаешь, кто-нибудь посмеет сделать ей что-то плохое?

– Намеренно – нет, – ответил Кит, забрав с сиденья свою шляпу. – Однако за нее я не могу ручаться.

Вайолет очень хотелось отправиться следом, но, едва Кит спрыгнул с подножки, один из студентов его узнал и закричал что есть силы:

– Среди нас маэстро Фентон!

Вайолет улыбнулась, наблюдая за безуспешными попытками Кита укрыться от назойливого внимания. Толпа обступила его, грозя опрокинуть карету. То, что уже через полминуты Уид помог маркизе подняться в карету и встал дозором на подножке, стало очередным доказательством его преданности хозяйке. Преданности, которая вызывала у Вайолет восхищение.