Невеста без места

– А что такого? Мало ли умных псов? – удивилась княженка.

Она сама к разумности Волкобоя уже привыкла.

– Таких-то мало.

– Счета он не знает, резы не читает, а то бы и я удивилась, – возразила Велька весело, – а что послушный и понятливый, так это и правильно, хорошо его учили. И кому нужна глупая собака?

Она готова была защищать Волкобоя от любых придирок. Ишь, нашли, на что пенять – умный больно!

– Резы, может, и не читает, – не отступала Любица, – а словно каждое слово понимает. И мой боярин тоже заметил. Не оборотень ли? Знаешь, у отца моего служили оборотни. Хорошие были люди. Семья целая жила у нас в веси. И от них я знаю, что прятаться от людей под звериным ликом у оборотней бесчестным считается. То есть если пришел к людям в дом без камня за пазухой, должен в человечьем лике быть или хоть показаться, поздороваться и у хозяина разрешения спросить, можно ли ходить зверем. Понимаешь?

– Понимаю, – досадливо вздохнула Велька, – и что же мне, спросить у него, не оборотень ли? Или у самого боярина спросить? Думаешь, к нам кариярцы с камнем за пазухой приехали? Тогда спрашивать смысла нет…

– А мы не будем спрашивать, – заверила Любица. – Я слова особые знаю, которые оборотня раскрыть помогают. Харута научила меня… это бабка была в семье у оборотней. Она братьев моих нянчила. Отец доверял им очень, вот… Попробуем? Нет так нет, зато лишнего думаться не будет. А, Огнявушка, милая?

– Ну, давай, – сдалась Велька… то бишь Огнява… привыкнуть бы теперь!

Надо же, придумала имечко боярыня, ничего другого не нашлось. Конечно, Велька – огненная волхвовка, Аленьина внучка, и многие на княжьем дворе это знают, если не все. Но эту частичку ее сути напоказ выставлять до сих пор не полагалось. Что ж, боярыня не со зла, просто красивое имя ей назначила, какое в голову пришло, не отказываться же было! Огнява так Огнява.

– Там ведь не только слова? – уточнила она у Любицы. – А еще что? Если бы слов особых хватало, ты бы у меня могла и не спрашивать, верно?

– Верно. Хоть один волос с него добудь, а лучше несколько, для верности. Ты его часто гладишь, тебе нетрудно.

Велька недоверчиво покачала головой:

– А это без обмана? Может, подшутила над тобой твоя оборотница, и слова те ничего не стоят? Или ты проверяла?

– Проверяла, еще бы! – улыбнулась Любица. – Я же росла с оборотнями рядом, как было не проверить! У меня есть волоски со шкуры оборотня, я покажу тебе… И когда оборотни в человечьем облике, волосы их все равно таким способом распознать можно.

На том и порешили, да и на поляну, к лагерю, как раз вышли. Теперь, без покрова, можно было оглядеться.

Посреди поляны темнело несколько кострищ, это значит, постоянно останавливались тут обозы. Но вериложцы костры не зажгли, незачем – только отъехали, снеди с собой и так хватало, чтобы перекусить. Челядинки уже расстелили скатерти прямо на земле, разложили пироги разные, жаркое, воды принесли – конечно, был тут неподалеку ручей или колодец. Кмети княжеские с прочими не мешались, расположились отдельно и дозорных выставили, хоть и ехали пока по своей, мирной земле, где никто на княжеский свадебный обоз и поглядеть без почтения не посмел бы. Но Горыныч в таких делах никому спуску не давал, то ли еще будет, когда чужие земли начнутся!

Кариярские кмети тоже расположились отдельно, но знатные кариярцы сели за общий «стол», и княжичи, и боярин Мирята, и другие бояре-кариярцы. Княжнам и ближним боярыням места оставили самые почетные, кариярцы напротив сидели и воевода.

– Это наши Белица и Огнява, – объявила Милава Воевна, усаживаясь.

И незачем ей было уточнять, которая кто.

Велемил лишь мельком глянул на Вельку и заулыбался Чаяне. А та метнула взглядом по сидящим, ища кого-то… Иринея, конечно. Тут Велька и заметила, что его нет. И Горибора нет, лишь двое княжичей за скатертью сидели.

– Хороши имена, каждой к лицу. Глядишь, пока доедем, больше настоящих понравятся, – пошутил боярин Мирята, – а двое Веренеичей моих поохотиться поехали, вперед нас, догоним. То ли звериный след какой увидели…

И Чаяна поникла головой, равнодушная к тому, что Велемил так и ласкал ее взглядом. Волкобоя тоже не было видно. Наверное, он и нашел тот след, по которому ускакали двое княжичей.

Велька встала.

– Пойду посмотрю мою Званку. Дальше верхом поеду.

– Да-да, – поднялась и Чаяна, – я тоже хочу верхом.

Перечить им, отговаривать никто и не подумал, обе княжьи дочки в седлах ездили ловко, а их кобыл уже только ленивый не разглядел и не восхитился. Обе рослые, с высокими холками, поджарые, тонконогие, с длинными роскошными гривами – вот забота для конюха! – они бежали так, что вот промчатся и вдалеке уже, а пыль на дороге только начинает клубиться. Молодую холопку по пять гривен серебром торгуют, красавицу можно за семь, а за каждую из этих лошадок князь-батюшка почти по полсотни отсыпал.