Невеста демона, или Крылья на двоих

   – Отец сказал, что Армеллину пора обзаводиться полезными связями. И мне он не мешает.

   – Но ведь отец не говорил, что ты должен защищать его всего и везде, верно? - в предвкушении потехи глаза Фуркаса радостно сверкнули. За спиной снова захихикали девчонки, вдохновляя на подвиги.

   Мэл подобрался, предчувствуя неприятности, но все равно не успел увернуться от выплеснутого в лицо вина. Рубиновые капли пропитали белую рубашку, стекли за шиворот, залепили стекла очков, почти лишая возможности разглядеть хоть что-то. Мэл потянулся было протереть их и замер.

   Снять сейчас очки было все равно, что обнажиться.

   – Ой, прости, - самодовольно протянул ди Саллос, покручивая в руках пустой бокал. - Я такой неловкий.

   Нужно было смолчать, но Мэл не удержался и выругался сквозь зубы. Недруг обрадовался, словно только этого и ждал.

   – Что?! Ты что-то сказал ди Вине? Может,ты хочешь вызвать меня на дуэль?

   Хотел! Отчаянно, дико хотел. Ударить, вцепиться в шею и рвать врага клыками, как дикий зверь.

   Но бескрылый не противник крылатому. Дуэль стала бы ничем иным, как узаконенным убийством,и Мэл понимал это уже тогда. Как понимал и что никто не станет мстить за него.

   – Эй ты, рабcкий выродок! У тебя есть гордость? - с этими словами Фуркас довольно ловко плюнул в свою жертву косточкой из под оливки. Кто-то в глубине зала одобрительно заржал.

   – Я не вызову тебя, ди Саллос, - он все-таки не удержался и заговорил, невольно копируя холодный и высокомерный тон Андроса. – Но я тебя уничтожу. Очень скоро и так, что никто не сможет доказать мою причастность. А пока просто знай, что ты жалок, потому что способен ощутить себя мужчиной,только задирая бескрылого.

   – Что ты сказал?! – взревел Φуркас.

   И мир взорвался болью.

   Итогом стал сломанный нос, разбитые стекла фризера и осколок, вонзившийся в глаз. Как сказал целитель: еще чуть глубже,и последствия, даже с регенерацией демонов были бы необратимыми. Стоило промолчать,тогда удалось бы oтделаться испорченным костюмом.

   Всего три недели спустя, Фуркаса взяли с поличным при продаже огромной партии “Огненной пыли”. Бомонд ахал, охал и гадал, какая муха укусила беспутного юнца. Известно же, что законами Империи распространение “пыли” приравнено к государственной измене!

   Суд, приняв в рассчет высокое положение семьи подсудимого и юный возраст, согласился заменить смертную казнь на отрезание крыльев и пожизненные каторжные работы. Мэл на слушанье не пошел, но через подкупленного тюремщика передал записку. В ней было только два слова “Я предупреждал”…