Невеста Дьявола

— Поверь мне, Даша, я выкарабкаюсь и обязательно это докажу. Я не хочу, чтобы ты думала, что я не любил тебя. Я люблю тебя, Даша. Я понял, почему ты решила уйти… Я был раздражен и не ночевал дома, потому что я узнал кое— что важное. Я, кажется, знаю, кто причастен к убийству Азиза. Но у меня еще недостаточно доказательств. Поэтому я ничего тебе не договорил… Я не изменял тебе. И не отнимал твою мать…

ГЛАВА 28

Я опустила голову. Мне было невыносимо больно слушать его слова. Сердце кричало: «Поверь ему!», но разум твердил: «Нет, не верь!». Я просто разрывалась. И как же он мог, с одной стороны, врать, находясь при смерти? Я внутри себя вела борьбу. Передо мной были голые факты. Доказательства. И что же делать? Как быть? Если ошибусь, если дам ему шанс? А если наоборот… Если его подставили? Ведь на Каюм сейчас открыто шла война. Боже, как же трудно сделать правильный выбор. Я сходила с ума из— за этого. Но стоило мне взглянуть на Асада еще раз, как я тут же поняла, какое решение приму.

— Даша… — вновь позвал Асад, — я…

Я прижала дрожащие пальцы к его губам. И покачала головой.

— Тшш, — я начала гладить его щеки, — не говори, молчи. Не трать силы. Сначала ты должен пойти на поправку, а потом мы спокойно сядем и поговорим. Я расскажу тебе свои мысли, а ты расскажешь мне правду. И тогда мы решим, что будем делать дальше…

Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза, а потом вдруг мужчина улыбнулся.

— Значит, ты даешь мне шанс?

Как отказать умирающему? Боже, неужели я такая тряпка.

— Пока да, — для достоверности кивнула, — но это пока. Если скажешь мне правду, то может это «пока» исчезнет. Понял?

Асад кивнул, словно послушный пионер. Сейчас он напоминал мне раненного льва.

— Понял, Даша, — позвал он меня, — дай руку, пожалуйста.

Я нахмурилась.

— Зачем? Тебя лечить надо, а ты…

— Дай руку, — в привычном строгом тоне, и передо мной уже был не раненный лев, — говорю, дай. Значит, дай.

Я быстро сунула ему руку. Асад нежно взял мою ладонь, а потом поцеловал костяшки моих пальцев. Боже, как же часто раньше он это делал. И он так смотрел на меня… Слишком тяжело для меня. Слишком. Я не выдержала этого, выдернула свою руку и помчалась на выход из палатки, бросив напоследок:

— Я приведу помощь!

— Даш, стой!

Но я не остановилась. Не смогла. Было больно. Я тонула в боли. Меня действительно разрывало. Боже. За что? Как сделать правильный выбор? Помоги, Боже, помоги узнать правду. Помоги не заплутать в паутине лжи. Самое главное не стать мухой, которая попала в лапки паука. А если уже попала? Тогда как узнать, кто паук? Кто настоящий враг? Асад? Или тот, кто строит козни против него и его семьи?

Так, все мысли об этом потом. Не время. Надо спасать Асада. Я заглянула в первую попавшуюся палатку, но в ней никого не оказалось.

— Вот черт…

Я стала выходить, как вдруг на меня кто— то напал сзади. Я попыталась закричать, но в мой рот запихали какую— то тряпку. Мне стало трудно дышать, и голова начала кружиться. Но я отбивалась. Там лежал Асад, он умирал. Я не могла просто так позволить убить меня.

Впервые мне не было страшно. Казалось, у меня атрофировалось это чувство. Я столько всего пережила за короткий промежуток времени, что и врагу не пожелаешь. Пока меня душили, в голове билась только одна мысль: я пожалела, что тогда вообще ушла из дома Асада, что не дождалась его, что не выслушала сразу, что совершила такую ошибку. Если бы я не сбежала, если бы не действовала так импульсивно, то, возможно, мы оба, я и Асад, уже давно бы поговорили, все бы выяснили, и уже бы все было хорошо. Я боролась больше не за свою жизнь. А за Асада. Я понимала, что мало чем помогу Асаду, но я не хотела бросить его. И я не понимала, где все люди? Но я вспомнила, что, когда меня привезли, все люди Асада уехали. Вот черт! Как все не вовремя…

И это была моя последняя ясная мысль. Дальнейшие события вызвали у меня чувство дежавю.

Меня везли в каком— то тесном помещении. Как в тот раз, когда меня похитили из— за Асада. Но в этот раз я не была связана. Но все тело болело, меня время от времени потряхивало. И я не могла понять: едем ли мы по пустыне, по трассе или по проселочной дороге. Я ничего не видела, я ничего не слышала. Слава богу, что меня не связали. Я стала ощупывать багажник, а меня везли именно в нем. Боже. Лишь бы не начать паниковать. Тихо. Тихо. Тихо. Дыши, Даша. ДЫШИ! Все будет хорошо. Все будет хорошо!

— Не будет… — вдруг прошептала я, чувствуя давление в легких, — ничего не будет хорошо.

Теперь я действительно попала. Асад был ранен, никого в палаточном лагере не было. Возможно, никто не узнает, что меня похитили. Но зачем? Наверняка, это опять связано с Асадом. Господи, почему он появился в моей жизни? Я не могла просто понять, когда все покатилось в пропасть. Тут нет вины Асада… Тут только моя вина. Не нужно было ехать в чужую страну. Вот и все.