Невеста дьявола

— Зачем мне рассказывать? Чтобы тебе было легче справиться со мной? Ты сама знаешь, каким образом. Ты такая же сильная ведьма, как Карлотта. Она проделала это, сыграв на чувствах Лайонела, и представила убийство как проявление любви. Она внушила Лайонелу, что он должен взять в руки пистолет и выстрелить в Стеллу. Меня не насторожили ее ненависть и злоба. Я просто не обратил внимания на любовные мысли Лайонела. А потом он смертельно ранил Стеллу, она упала и, широко открыв глаза, беззвучно позвала меня. Но спасти ее не было надежды. А Лайонел выстрелил во второй раз, навсегда изгнав дух Стеллы из ее тела.

— Но ты убил Лайонела. Ты довел его до смерти.

— Это так.

— А Кортланд? Ты и его убил?

— Нет. Я боролся с Кортландом. Я противостоял его силе, и ему не удалось применить ее против меня. Он, можно сказать, пал в сражении. Я не убивал твоего отца.

— Зачем ты с ним боролся?

— Я его предупреждал. Он возомнил, что может командовать мной. Но он не был моим колдуном. Дейрдре была моей ведьмой. Ты моя ведьма. Но не Кортланд.

— Ведь Дейрдре не хотела отдавать меня. А Кортланд защищал ее, старался исполнить ее желания.

— Ради своих собственных целей.

— Каких именно?

— Не важно. Теперь это старая история. Ты вырвалась на свободу, чтобы обрести силу. Ты избавилась от Карлотты.

— Но об этом позаботился ты, действуя вопреки воле Дейрдре и Кортланда.

— Ради тебя, Роуан. Я люблю тебя.

— Да, но во всем этом есть какая-то закономерность, и ты не хочешь, чтобы я ее поняла. А как только рождается ребенок, оставляешь мать ради него. Разве не так случилось с Деборой и Шарлоттой?

— Ты неверно судишь обо мне. Действуя во времени, я иногда совершаю неблаговидные поступки.

— Ты пошел наперекор желаниям Дейрдре и сделал так, чтобы меня увезли. Ты ускорил исполнение предначертания о тринадцати ведьмах — и опять же, как всегда, действовал исключительно ради достижения собственных целей. Ведь ты всегда руководствуешься только своими интересами — не так ли?

— Ты тринадцатая — и самая сильная. Я давно мечтал о такой, как ты, и буду тебе служить. Твои цели полностью совпадают с моими.

— Я так не думаю.

В ту же минуту Роуан почувствовала движение в воздухе, и все ее существо пронзила боль. Она прониклась тем же чувством, что и Лэшер, услышала его, словно где-то тихо прозвучал низкий аккорд на арфе — своего рода песня боли. Портьеры снова всколыхнулись от теплого потока, и подвески на люстрах просторного зала заплясали в темноте, искрясь белыми лучиками. Теперь, когда огонь в камине погас, он забрал с собой все цвета.

— Ты раньше был человеком?

— Не знаю.

— А ты помнишь, когда впервые увидел людей? — Да.

— И что ты тогда подумал?

— Что дух не мог быть порожден материей, что это смешно. Или, как вы говорите, нелепо и ошибочно.

— Дух произошел от материи.

— Да, действительно. Он вышел из материи, когда в своем развитии она достигла определенной точки, и нас поразило это видоизменение.

— Ты имеешь в виду себя и тех, кто уже существовал.

— Мы существовали в безвременье.

— И мутация привлекла ваше внимание?

— Безусловно. Именно потому, что это была мутация, причем принципиально новая. А еще потому, что мы были призваны наблюдать за этим абсолютно новым видом.

— Каким образом?

— Возникший вид человеческого интеллекта, запертый в оболочку, тем не менее воспринимал нас и таким образом побуждал нас воспринимать самих себя. Возможно, я снова говорю заумно и поэтому не совсем точно. В течение сотен лет человеческий разум совершенствовался, становился все сильнее, люди развили телепатические способности, они ощущали наше присутствие, они дали нам имя, разговаривали с нами, соблазняли нас. Если мы откликались на все это, то сами становились другими: мы начинали думать о себе.

— Значит, вы научились самосознанию от нас.

— Все от вас: самосознание, желания, амбиции. Вы опасные учителя. А мы испытываем неудовлетворенность.

— Значит, есть и другие подобные тебе, преследующие свои цели?

— Джулиен говорил: «Материя создала человека, а человек создал богов». Это частично верно.

— А до Сюзанны ты когда-нибудь говорил с чело веком?

— Нет.

— Почему?

— Не знаю. Я увидел и услышал Сюзанну. И полюбил ее.

— Вернемся к Эрону. Почему ты утверждаешь, что Эрон лжет?

— Эрон не в полной мере раскрывает перед то бой истинные задачи Таламаски.

— Ты уверен?

— Конечно. Разве Эрон способен солгать мне? Я предвидел его появление задолго до того, как он родился. Все предупреждения Артура Лангтри были адресованы Эрону, хотя сам Лангтри об этом даже не подозревал.

— Но неужели все-таки Эрон лжет? Когда он солгал? В чем?

— На Эрона, как и на всех агентов Таламаски, возложена миссия. Но они это скрывают. Большую часть своих обширных знаний они хранят в тайне. Чтобы тебе было понятнее, скажу: это оккультный орден.

— И каковы их секреты? Что это за миссия?

— Защитить человека от нас. Исключить возможность появления новых порталов.

— Ты хочешь сказать, что такие порталы появлялись и прежде?