Невеста для босса. Куплю тебе новую жизнь

— Ты попадал в аварию?! — резко разворачиваюсь и ошалело смотрю Горскому в глаза. — Кто был за рулём?

— Я и был.

— Какого чёрта, ты не сказал мне об этом раньше?! — размахнувшись, луплю его по груди. Чувствую, как страх стремительно сменяется дикой, просто бешеной злостью. — Ты не имел права скрывать от меня такое! Господи, да я с тобой сестру свою в машину посадила! Ты это понимаешь?! А если бы…

— А если бы Маше потолок на голову обвалился в клинике, — ловит меня за запястье, когда я замахиваюсь в очередной раз. — Или наоборот, пол под ней рухнул. А если ты будешь идти по дороге, и вдруг из-за поворота вылетит машина. Вот с таким же водителем из-за которого вы попали в аварию на этой трассе. Вылетит и собьёт тебя нахрен. А знаешь сколько всего ещё может с тобой произойти вот просто так с ровного места? Молния в тебя может прилететь. Или тромб оторваться о существовании которого ты даже не знала.

— Зачем ты мне это говоришь?

— Затем, чтобы ты поняла, что жизнь вот такая. С тобой и твоими близкими может произойти что угодно и когда угодно. И если ты не будешь ездить на машинах, то есть ещё тысячи разных способов, которыми тебе может прийти каюк. Будешь ты передвигаться на метро? Там может произойти обвал. Тоннель пробьёт и всю подземку затопит нахрен.

— Знаешь, тебе лучше не успокаивать людей. Это не твоё…

— А я тебя и не успокаиваю, Лизочек. Я тебе пытаюсь объяснить, что от твоего страха ровным счётом никому не будет лучше. И это не поможет. Даже если ты себя и сестру в четырёх стенах запрёшь и вообще не будешь никуда выходить, это всё равно не поможет. Всегда и везде что-то может случиться. А может и не случиться никогда. Поэтому ты сейчас возьмёшь себя в руки, выдохнешь и мы будем избавляться от страхов.

— Я не умею водить… — шепчу, когда Горский разворачивает меня к себе спиной. Кладёт мои руки на руль и прижимает их сверху своими ладонями.

— А мы это сделаем вместе, — раздвигает свои ноги так, чтобы я оказалась между них. — На первый раз я буду на педали давить сам. Руль крутить будешь ты, а я подстрахую. Давай, Лизочек. Поехали.

Горский заводит мотор, плавно нажимает педаль газа, и моё сердцебиение тут же начинает разгоняться.

— Спокойно. Всё хорошо. Я с тобой рядом. — Кирилл опускает левую ладонь вниз и крепко прижимает её к моему животу. — Чувствуешь меня?

— Д-да…

— Вот и отлично. На этом ощущении и концентрируйся. Как в твою первую паническую атаку. Помнишь, я тебя по руке гладил?

— П-помню…

Ещё бы не помнить. Мне потом в ту же ночь приснилось, как мокрый Горский меня в песок на пляже вдавливает…

— Ну вот и сейчас делай то же самое. Думай о моей руке на твоём животе.

Судорожно выталкиваю воздух через нос, когда машина начинает плавно набирать обороты. И кажется, что мои нервы натягиваются с той же скоростью.

Прилипаю взглядом к сломанному рекламному щиту и сердце начинает барабанить с таким грохотом, что рёбрам становится больно.

— Не м-могу… Кирилл… пож-жалуйста…

— Успокойся. Просто дыши. Мы едем очень медленно. Ничего страшного с тобой не произойдёт. Поверни руль немного влево.

Натужно сглатываю, когда Кирилл помогает мне повернуть руль. Опускаю взгляд на свою руку, сжимающую кожаную оплётку с такой силой, что костяшки пальцев белеют. И снова возвращаюсь к дороге, чувствуя, как меня накрывает паника. И по мере того, как машина приближается к проклятому рекламному щиту, становится всё хуже и хуже.

Как будто гигантский спрут обвивает меня своими ледяными щупальцами. Стискивает так, что я не могу дышать. У меня словно воздух весь из лёгких выбивает. Открываю рот, пытаюсь вдохнуть, но не выходит. Перед глазами снова сгущаются чёрные точки, и все внутренности дрожат.

— Лиза, спокойно. Просто дыши, — где-то на периферии сознания слышу голос Горского.

— Н-не могу… я не могу, Кирилл… ничего не пол-лучится…

— Всё получится. Думай о моей руке.

Чувствую, как Горский крепче надавливает на живот. Но уже спустя секунду мысли снова утекают в другую сторону.

К дороге, по которой движется наша машина. К сломанному рекламному щиту, унёсшему жизни моих родителей и сделавшему мою сестру инвалидом. К катастрофе, сломавшей мне жизнь. И сейчас этот щит всё ближе и ближе. И я снова в машине.

— Кирилл, пожалуйста! — выпаливаю в истерике. Пытаюсь оторвать ладонь от руля, но Горский меня удерживает. — Давай остановимся! Ничего не получится! Не получается у меня отвлечься!

— В прошлый раз же получилось, Лизок.

— А в этот раз не в-выходит! Хоть всю ты меня обгладь! Это не помогает! Что… что ты делаешь?!

Резко опускаю взгляд вниз, когда чувствую, как Горский вдруг задирает мне платье вверх до самого живота.

— Кирилл…

— Просто смотри на дорогу и дыши. Доверься мне. Я тебе ничего плохого не сделаю. Обещаю.

Сглатываю судорожно, и возвращаю ошалелый взгляд к трассе. Тяжело выдыхаю, когда чувствую, как ладонь Горского проскальзывает между моих бёдер и ложится поверх белья.

— О чём ты думаешь? — шепчет мне на ухо.

— Я… — выдавливаю. — О твоей руке…