Невеста для Чёрного Змея

– Вам доставляет удовольствие мучить других? Вы действительно получаете от этого радость? Если вы продолжите в том же духе, я, чего доброго, решу, как бы это не было смешно и глупо, что вы попросту ревнуете меня к этому глупому мальчишке. А вы ведь привыкли делиться?

– Я?!.. – возмущённо воскликнул он.

– Вы же сами это только что сказали.

Он хмыкнул:

– И правда – сказал. Вот чёрт! Да, ладно! Плевать. Оставим это – надоело. Сейчас речь пойдёт о другом. У меня есть для тебя задание.

– Задание? – удивилась Лейла.

Он засмеялся, обнимая девушку и, к её огорчению эти прикосновения заставили кровь быстрее бежать по венам. Её тело в его руках делалось мягким и покорным, как воск или пластилин.

В глубине зрачков Эссуса загорелся тёмный огонёк, которого не было ещё секунды назад – горячий огонёк желания.

– Да, – оскалился он усмешкой. – Работа для сильного некроманта.

– Для некроманта? Но я… я не знаю. У меня же наверняка не получится? И я не хочу… – запинаясь, отозвалась девушка. – Я не ожидала, что…

– Не важно, – отмахнулся Эссус. – Совсем не важно, чего ты там хочешь. Предлагаю не тратить время на обсуждения того, что не имеет значения.

– Не имеет значения?! Вот, здорово! – возмущённо фыркнула она.

– Нравится тебе это или нет, но тебе придётся сделать это для меня, Лейла.

– Сделать – что?

–Ты отправишься в Исландию.

– В Исландию? – на этот раз она удивилась.

– Да, в Исландию. Есть такое островное государство в северной части атлантического океана…

– Я знаю, где находится Исландия! – раздраженно мотнула головой она. – Зачем я туда поеду?

– На одном из островов есть замечательный дом. Там, по слухам, поселились то ли призраки, то ли демоны. Вот ты туда отправишься и определишься. Прибудешь, оглядишься, продиагностируешь. И почистишь дом от нечисти.

– Я?.. – нервно моргнула Лейла. – Почищу дом? И карму в добавок? Как я смогу это сделать? Я же не священник экзорцист!

– Ты некромант. Это даже лучше.

– Никакой я не некромант. Да я понятия не имею, как заклинать всю эту нечисть! Вы видели мои оценки за полугодие? Я почти ни на что неспособна. Да это и неудивительно, учитывая мой опыт…

– Поедешь – и точка, – отрезал Эссус, хрустнув пальцами. – Заодно и кое-чему подучишься. Мои обучающие методы, как ты могла заметить, много жёстче, но зато и куда эффективнее, чем вся эта катавасия в Академии. Твой дар позволяет повелевать мертвыми. Вот поезжай и повелевай.

– Дядя! – взмолилась Лейла. – Дар-то – даром, но, чтобы справляться с монстрами, необходимы знания и умения, а у меня их нет! Я не могу…

– Если Василиса права, то ты с легкостью справишься, – холодно отрезал Змей. – А если нет, то ты мне не нужна. Сдохнешь – так тому и быть.

Лейла ошарашенно смотрела на мужчину, стоявшего перед ней. Он поражал цинизмом и жестокостью до такой степени, что даже верить в это не получалось.

– Пожалуйста, – умоляюще взглянула она на него. – Пожалуйста, не поступайте так со мной!

Эссус поморщился и отнял руку, за которую Лейла умоляюще цеплялась, сама в том до конца не отдавая себе отчёта.

– Никогда и ничего ни у кого не проси, тогда мир не посмеет унизить тебя отказом.

Мир стал неясным, размытым – это на глаза набежали слёзы. Да, просить, биться в истерике, валяться в ногах бесполезно. Это существо холодно ко всему, одинаково ко всем беспощадно и безразлично. Ни нежность, ни любовь, ни великодушие ему попросту незнакомы.

***

Вот она и вошла в обитель призраков.

В разбитое окно тянуло сквозняком. Остро пахло плесенью, сыростью, затхлостью и тленом. По полу густым пушистым ворохом проросла пыль, кое-где на ней виднелись следы от острых коготков. Сверху, с потолка, спускалась затянутая паутиной люстра, щеголяющая разбитыми хрустальными рожками. На окнах болтались некогда пышные, но успевшие истлеть бархатные занавеси, их первоначальный цвет даже угадать не представлялось возможным.

В засиженные мухами окна свет пасмурного дня едва пробивался, везде царила полумгла.

Почти в каждой комнате были часы. Они висели на стенах, стояли на полу, полках, каминах, подзеркальниках. На всех замершие стрелки показывали половину четвертого.

За господской половиной дома тянулся коридор, ведущий в служебные помещения – кухню, прачечную, кладовки, где на проржавевших крюках продолжали свисать давно истлевшие мясные туши, с годами успевшие превратиться в мумию. На кухонном столе стояла затянутая коричневой грязью чашка, словно кто-то так и не успел её допить. В раковине плавала алая муть, издалека до жути напоминающая кровь. Запах витал соответствующий.

Зажав нос, Лейла поспешила выйти.

Вернувшись в гостиную, она заставила себя подняться по лестнице, ведущей в коридор на втором этаже, выполненный в виде длинного балкона.

С одной стороны истлевших половиц тянулась стена, завешенная картинами, с другой возвышался деревянный бордюр. Портреты чередовались с дверями, за которыми таились маленькие, тесные комнатки.

Пока дом безмолвствовал. Скорее всего до наступления темноты следовало запастись терпением и, по возможности, свечами.