Невеста для двоих. Замуж за порочность

— Я поменял твой гардероб, Мари, — продолжил между тем Джефф, его ладони медленно скользили по моей ноге, натягивая тонкий шёлк чулка, и я невольно задышала чаще. Прикосновения волновали… — Бельё тебе больше не понадобится. По крайней мере, если ты надеваешь платье, под ним у тебя ничего не должно быть, — от этих слов я задохнулась, волнение усилилось, облив жаром тело. — Или кроме белья больше ничего, любовь моя, — вкрадчиво добавил Джеффри, и его губы коснулись моего бедра над кружевом чулка. — Я не хочу, чтобы что-то мешало добраться до твоего восхитительного тела, Мари-и, — тягуче произнёс он моё имя, и по спине прокатилась горячая дрожь.

Игрушка для утех, вот кто я для них. Сейчас осознание этого вспыхнуло особо ярко, и я смешалась, поймав себя на том, что… мысль не пугает. От неприличных слов Джеффри внутри всё сладко замерло, а между ног отозвалось мягкой истомой, лизнувшей тёплым языком. Жених выпрямился и взял корсет, и я обратила внимание, что с нижнего края свисали ленточки и странная длинная нить с нанизанными гладкими бусинами, довольно большими.

— Подними руки, — скомандовал Джефф, и я подчинилась, позволив надеть на себя корсет.

Он плотно облегал талию, оставляя открытой нижнюю часть тела, и я старалась не думать, насколько непристойно это выглядело. И мне предстоит так ходить весь день… Наверное. Очень хотелось наведаться в свою уютную спальню и забрать хоть одно из домашних платьев, однако отчего-то в душе зрела уверенность, что мой гардероб совершенно пуст. Ну или, по крайней мере, ничего из прежней одежды там уже нет. Джонас и Джеффри основательно подготовились к дню моей помолвки, и когда только успели?! Верхний край корсета заканчивался под грудью, оставляя её тоже полностью открытой и пикантно приподнимая. Мягкое кружево едва ощутимо щекотало соски, и они тут же отозвались лёгким покалыванием и собрались в тугие шарики.

— Вот та-ак, — довольно протянул Джеффри, плотно, но не очень туго затянув ленты спереди. — Отлично, мне нравится, — мурлыкнул он, окинув меня взглядом, и наклонился, игриво лизнув вызывающе торчавшую вершинку. — Тебе тоже, любовь моя, да? — Джефф довольно прищурился и снова присел, ухватив одну из ленточек.

Показалось даже, грудь стала больше и пышнее, стянутая нежными оковами корсета. Щёки потеплели от тени смущения, коснувшейся их своим крылом на несколько мгновений. Да, непристойно, откровенно и… притягательно. Волнующе. Возбуждающе. Именно эти слова приходили на ум, когда я опускала взгляд на себя и тут же отводила. Розовые бутоны сосков в окружении тонкого чёрного кружева заставляли дышать чаще от усилившегося волнения, и вот теперь смущение стало сильнее. Может, я и привыкла немного к той реакции, которую вызывали у меня прикосновения и ласки Джеффри и Джонаса, но к тому, что собственный внешний вид тоже будет волновать, я оказалась не готова. И не только волновать… О, Господи. Я едва не сжала колени в неосознанном жесте, между ног стало нестерпимо жарко.

Между тем, Джеф пристегнул ленточку к чулку, потом вторую — сзади. Положил ладони на мои бёдра, коснулся губами самого низа живота, почти у мягких складок, где пряталось средоточие моих желаний. Я беззвучно охнула, стиснув кулаки — опять, опять тело предавало, охотно отзываясь и требуя продолжения! Как это может быть, если совсем недавно у меня уже было бурное утро? Принять собственную развращённость и порочность до конца всё-таки не получалось, особенно сейчас, при свете дня. Ведь мне ничего не давали пить вроде вчерашнего вина, голова оставалась ясной… Но знакомая жаркая истома потихоньку заливала тело, делая его податливым и готовым для откровенных ласк.

— Вторую ножку, — повелительно бросил йебдиа Джеффри, и пришлось поставить ступню ему на колено.

Закончив со вторым чулком, жених выпрямился, его пальцы подхватили нить с бусинами.

— А теперь поговорим о твоём наказании, — мягко произнёс он, и сердце зашлось в нервном перестуке, а в кровь как будто щедро добавили щепоть огненного перца.

Краем глаза я заметила Джонаса, он стоял около шкафа и тоже одевался, не сводя с нас с Джеффом взгляда. На его лице играла такая же порочная улыбка, как у моего жениха, ему явно нравилось происходящее. В горле сразу стало сухо, в памяти пронеслись картинки вчерашнего наказания… Может, меня просто отшлёпают? Я согласна, согласна, только… Не надо большего… Я вдруг с ужасом поняла, что от воспоминаний об унижении пополам с удовольствием, приправленным болью, внизу становится лишь жарче, а между ног всё начинает пульсировать от желания.

— Повернись, наклонись и расставь ноги, — приказал Джеффри, выпустив нить с бусинами.