Невеста для графа

В одном из этих двух измерений Хью ухаживал за Элизабет Кросс, и там все шло гладко, даже лучше, чем он изначально предполагал. К Эдварду Кроссу он по-прежнему не питал теплых чувств, но Элиза нравилась ему все больше. Отец ее всегда просчитывал абсолютно все и беззастенчиво пользовался каждой ошибкой конкурента или партнера – для Кросса дружбы в делах не существовало, – обращая чужой просчет в собственную выгоду. При этом дочь его была напрочь лишена меркантильности. Выращенные собственными руками цветы она, нисколько об этом не жалея, отдавала сестре своей горничной, чтобы у той была красивая свадьба. Ее отец сплел хитрую сеть интриг, чтобы выдать дочь замуж за аристократа, а она принесла домой щенка-дворняжку, которого нашла под придорожным кустом. Добродушная, щедрая, честная, она, хоть и не блистала остроумием, понимала шутки и сама могла пошутить, насмешив, но не обидев.

Теперь Хью понимал, что ему очень приятно видеться с этой девушкой. Более того, он с нетерпением ждал очередной встречи с ней. С трудом верилось, что Элиза приходилась Кроссу родной дочерью. Чем больше времени Хью проводил с ней, тем меньше видел сходство между отцом и дочерью. «Может, и Кросс когда-то нашел Элизу под кустом на обочине, и никакого кровного родства между ними нет», – с мрачным злорадством подумал граф.

Что касается другого измерения, в котором протекала его жизнь, то здесь все было несколько сложнее. Как он и предполагал, его присутствие в ложе Кросса не осталось незамеченным. После того вечера в Королевском театре не прошло и суток, а слухи уже докатились до его матери.

– Я слышала, ты был вчера в театре, – отводя сына в сторонку, сказала графиня.

– Да, был. Эдит рекомендовала мне одну оперу, и я решил сам посмотреть, так ли она хороша, как о ней говорят.

– Но Эдит совсем не понравилась это представление… – в недоумении проговорила вдовствующая графиня.

– Неужели? – Хью изобразил удивление. – Хм… должно быть, я что-то перепутал и пришел не на ту постановку…

– И случайно забрел в ложу Эдварда Кросса? – Мать смотрела на него с укоризной. – Кросс – человек не нашего круга, мой дорогой.

Хью не чувствовал себя обязанным хорошо отзываться об этом субъекте и потому тотчас закивал.

– Да-да, совершенно с тобой согласен, мама. Но Кросс уверен, что в Розмари залегает медная руда и горит желанием это проверить. – Презрительно поджав губы, Хью поспешил успокоить мать. – Но у него ничего из этого не выйдет, так что не беспокойся.

– В Розмари? – в ужасе воскликнула графиня, схватившись за горло. – Ты ведь не позволишь этому человеку изрыть наше поместье вдоль и поперек? Мало того, что мы сдали его внаем, тогда как могли бы сами жить там, где мы с твоим отцом всегда были так счастливы… – Губы матери задрожали, а на глаза навернулись слезы.

– Нет-нет, мама. Я уверен, что до этого не дойдет, – поспешно проговорил Хью. – Пожалуйста, не переживай понапрасну.

– Я знаю, Хью, что ты этого не допустишь, – с мольбой глядя на сына, сказала вдовствующая графиня. – Не только ради меня, но и ради всех нас, ради тех, кто будет после нас. Розмари – гордость нашего рода.

Поместье было заложено и перезаложено – все до последнего гвоздя. Новое крыло с великолепной лепниной потолков, с шелковыми обоями стен, с мебелью, обитой дорогущей парчой, с хрустальными канделябрами – все было сделано за счет приданого Эдит. За ландшафтный парк и сад с ажурными беседками Джошуа расплатился приданым Генриетты, а двести акров земли, купленные отцом пять лет назад, дабы ничье соседство не мешало любоваться заливом, могли бы обеспечить безбедную жизнь его вдове до самой глубокой старости. Хью испытывал к поместью сложные чувства. Даже при жизни отца он не чувствовал себя там как дома, а после смерти и подавно.

«А как бы распорядилась поместьем Элиза?» – неожиданно подумал Хью. В ее собственном саду царило буйство красок. Ажурные беседки и пергалы оплетали розы, а над скромными папоротниками гордо вздымали свои нарядные головы ирисы и лилии. Хью не кривил душой, когда говорил, что ему нравился ее сад даже больше, чем сад в Розмари. При всей своей красоте и ухоженности сад в Розмари чем-то напоминал огород с прямоугольными грядками – на одной растут огурцы, на другой петрушка.

– Я стану образцовым землевладельцем, мама, обещаю. Розмари будет в надежных руках.

– Я верю в тебя, дорогой, ты так похож на своего отца, – с благодарной улыбкой сказала графиня и, приподнявшись на цыпочки, потянулась губами к щеке сына.

Хью прикрыл глаза. Его грудь распирало от возмущения и обиды. Он устал выслушивать панегирики своему отцу от тех, кто даже не представлял, что тот натворил.

Впрочем, на этой волне возмущения ему было проще сказать матери то, что должно.

– Хочу признаться, мама, что у меня был и иной повод остаться в ложе Кросса. С ним была его дочь, и она пригласила меня составить ей компанию.

– Его дочь? – переспросила графиня, с тревогой заглядывая в глаза сыну. – Ты ведь не хочешь сказать, что…