Невеста для графа

– Ну… я догадалась. А тут еще и Вилли… Мне очень жаль, что так получилось. Не понимаю, как случилось, что дверь оказалась незапертой.

– Мне надо было предупредить Эдит, – пробормотал Хью. – И я должен был заранее объяснить тебе, почему Вилли надо держать от нее подальше.

– Я и так не позволяла ему бегать по дому. Генриетта сказала, что Эдит в детстве укусила большая собака.

– Как приятно… – пробормотал Хью, закрыв глаза (Элиза массировала плечи, и ощущение было божественным). – Значит, Генриетта тебе об этом рассказала?

– Ну да. Ей захотелось поиграть с Вилли. Она любит собак, но ей никогда прежде не доводилось с ними близко общаться. Генриетта видела, как хорошо умеет вести себя Вилли.

– Он должен вести себя еще лучше, когда рядом Розмари и Эдит.

– А почему твоя мать не любит собак? – осторожно спросила Элиза.

Хью почувствовал нежное прикосновение ее губ к виску. Открыв глаза и внимательно взглянул на жену. Ее глаза лучились добротой и участием.

– После того укуса у сестры на ноге остался шрам. Мать тогда ужасно испугалась, что она получит заражение крови и умрет. Рана на ноге и впрямь долго не заживала.

– И по этой причине твой отец изгнал из поместья всех собак, – пробормотала Элиза. – Что ж, его можно понять.

– Генриетта тебе и об этом рассказала? – удивился Хью.

Элиза кивнула.

– Да, рассказала. Расстаться с Вилли навсегда у меня не хватит духу, но я знаю человека, который легко находит общий язык с собаками и который любит Вилли, и пес отвечает ему взаимностью. Это Ангус – сын нашего главного конюха. Я могу написать отцу и попросить его прислать Ангуса к нам. Не думаю, что папа мне откажет. Если, конечно, ты не станешь возражать.

– Разумеется, не стану! – воскликнул Хью. – Отличная мысль, леди Гастингс!

Элиза радостно улыбнулась и проговорила:

– Мне очень хочется понравиться твоим сестрам. И если бы не Вилли… Знаешь, когда Эдит выйдет замуж, мы можем отправить Ангуса обратно в Гринвич, если больше не будем нуждаться в его услугах.

Хью вздрогнул, словно его окатили ледяной водой. Увы, замужество Эдит сорвалось, и все это дело не стоило ни потраченного времени, ни нервов, ни усилий. Было бы лучше, если бы он уделял больше времени собственному браку, который с каждым днем устраивал его все больше.

– Дорогая, довольно об этом. Лучше скажи: ты подумала, каким образом занять своего мужа по-настоящему полезным делом?

– Пожалуй, – сказала Элиза, выгибаясь навстречу его губам. – Сегодня я трудилась над планом переустройства этой комнаты, а вскоре, надеюсь, смогу показать мой план Розмари.

Хью одобрительно кивнул. Пусть переустраивает – только бы это помогло им с матерью наладить отношения.

– А может, тебе пора подумать и о своем муже? – Хью накрыл ладонью грудь жены.

– Ах, дорогой, о нем я думаю целыми днями, – прошептала Элиза, задыхаясь от возбуждения. – Если бы я не заставляла себя думать об обоях и обивке, я бы зачахла от тоски.

Хью ответил ей хриплым смешком. Он не переставал удивляться, как сильно жена его возбуждала.

– А ты думал обо мне? – Она поцеловала его в шею.

– Да. – В данный момент ни о чем и ни о ком, кроме Элизы, он думать не мог. – Жаждал с тобой встретиться.

– Позволь мне утолить твою жажду, – прошептала она, расстегивая его брюки.

– Леди Гастингс, – задыхаясь, пробормотал Хью, – где вы научились этому?

– От Софи. – Элиза трогательно покраснела. – Вам нравится, милорд?

Вместо ответа Хью взял ее прямо на диване. Все получилось сумбурно и слишком быстро закончилось, но, обнимая Элизу, все еще сотрясаемую дрожью, граф думал, что ему чертовски повезло с женой.

Глава 20

Элиза спустилась к завтраку с самым решительным настроем.

Как и в прошлый раз, она услышала голоса, доносившиеся из столовой, и так же, как и тогда, вошла в комнату с улыбкой.

– Доброе утро!

На сей раз ее голос не дрогнул: ведь она член семьи, хозяйка дома, графиня Гастингс. При мысли об этом у нее все еще голова шла кругом, однако за те несколько дней, что Элизабет прожила в этом статусе, успела убедиться в том, что Софи была права, когда однажды сказала: «Чтобы тебя признали королевой, ты сама должна поверить в это».

Сегодня Элиза, встретив неприязненный взгляд Эдит, нисколько не растерялась. Теперь она понимала причину этой неприязни, что многое меняло. Генриетта робко ей улыбнулась, и это вселяло надежду. Леди Гастингс ответила на ее приветствие с вежливым поклоном.

Сев во главе стола и глядя прямо в лицо Эдит, Элиза сказала:

– Я хочу еще раз попросить у вас прощения за моего пса. Он не пытался вас укусить, просто хотел схватить вашу сумочку. Но это его не оправдывает, – поспешно добавила Элиза, увидев, как гневно сверкнули глаза девушки. – Я лишь хочу вас заверить, что он опасен, разве что для сумочек с подвешенными к ним блестящими украшениями, весьма для него соблазнительными…

Генриетта с трудом сдерживала смех, и Элиза приободрилась:

– И еще я хочу, мисс Эдит, чтобы вы знали: я собираюсь сделать так, чтобы Вилли не попадался вам на глаза.

– Каким образом? – почти не разжимая губ, процедила Эдит. – Вы собираетесь отправить его обратно в Гринвич?