Невеста для кронпринца

— Изабель Ардо, — с легкой улыбкой протянул Роланд. — Ну что же, я собираюсь показать ей, что Ангор не так ужасен, как ей кажется, и что я вовсе не планирую убивать ее на потеху толпе. У нее вечно такой вид, словно она идет в клетку со львами.

Брат улыбнулся.

— Но все же согласись, Роланд, приехать сюда было довольно-таки смело с ее стороны. Решимости ей не занимать. — Сказав это, Кирон поднялся на ноги. — Пожалуй, я все-таки пойду, да и тебе не стоит задерживаться. На твоем месте я бы спустился и хотя бы на несколько минут закрыл глаза.

— А свои закрывать ты собираешься рядом с прекрасной маркизой Сартийской? — поинтересовался Роланд, назвав имя любовницы брата. Ее мужа снова разбила подагра. Тот отправился на минеральные источники окунать в них свои старые кости, а прелестная маркиза сразу же поспешила в столицу. — Говорят, она до сих пор не дождалась твоего прихода. Выплакала все глаза, боясь, что ты дал ей от ворот поворот.

Кирон пожал плечами.

— Не всегда стоит слушать то, что говорят люди, — заявил он брату. Затем усмехнулся: — Но иногда их суждения бывают на редкость точны. До завтра, Роланд!

Принц кивнул.

— Завтра будет сложный день. Посмотрим, что на этот раз выкинет отец, хотя Максвелл и уверяет, что король сейчас сама адекватность.

На это Кирон ответил, что будет видно. Затем попрощался и ушел, а Роланд остался, в очередной раз покрутив в руках стакан с янтарной жидкостью. Сделал глоток, после чего потянулся к бутылке.

Где шестой, там и седьмой бокал, подумал он.

Как бы ни хотелось ему спать, у него все еще оставалось, над чем поразмыслить.

Глава 7

Утро для меня началось хорошо, если не сказать, что великолепно.

Я открыла глаза — сама, а не по чьей-то указке. Заморгала, привыкая к рассеянному свету, льющемуся через светло-бежевые шторы. Затем блаженно потянулась, подумав, какое же это счастье, когда ничего и нигде не болит.

К тому же я чувствовала себя бодрой и полной сил. Правда, присутствовала и ложка дегтя — просыпаться вместе со мной память не спешила, и ночь никаких изменений не принесла.

Лежа в кровати, я еще немного ее потерзала — мою память! — пока не поняла, что все бесполезно. Затем попыталась по методу доктора позволить в своей голове возникнуть именам. Но уже очень скоро констатировала, что в нее лезут только имена Роланда и еще почему-то Кирона Годдартов.

Пожав плечами — ну как есть! — потянулась, решив, что пора вставать.

Тут моя рука коснулась чешуйчатого и длинного тела, а в ответ раздалось недовольное шипение. Кажется, я нечаянно разбудила своих компаньонов, с которыми делила постель.

Компаньонов, о которых до этого момента я и не подозревала.

Откинув одеяло, уставилась на двух полозов, свернувшихся в кольца — один устроился у меня под боком, второй — подле моих ног. Змеи, подняв голову, тоже посмотрели на меня вопросительно, словно хотели поинтересоваться, что именно меня не устраивает.

Их же все устроило!..

Подозреваю, в очередной раз презрев свою корзину, которую я попросила оставить в своей спальне, они заползли ко мне в постель, где и провели остаток ночи.

Рассматривая змей, я всячески к себе прислушивалась, пытаясь понять свое к ним отношение.

Нет, в том факте, что они спали в моей кровати, меня ничего не смущало и не тревожило. Отвращения я тоже не испытывала, как и приступа любви вкупе с обожанием.

— Вот что, дружочки, — сказала я одному и второму полосатому «другу», — пора-ка вам и честь знать! То есть возвращаться в свою корзину, потому что тетушка уже проснулась. — Я слышала ее тяжелые шаги в соседней комнате, и еще — как она покликала Фриду, чтобы та помогла ей одеться. — Если она вас здесь увидит, то снова начнутся крики и переполох. Нам же такого не надо? — Уверена, нам такого уж точно было не нужно. — Обещаю, я позабочусь, чтобы вас хорошенько накормили, а потом достану вам корзину побольше и поуютнее.

Едва успела их переложить, как в моей спальне появилась полностью одетая и причесанная тетушка. Поздоровавшись, сказала мне, что сегодня ей значительно лучше, поэтому она вполне готова к подвигам по завоеванию для меня Золотого Трона королевы Ангора.

Так оно и было — выглядела тетя Мюри не в пример розовее и бодрее прошлого вечера. Правда, все еще с подозрением косилась в сторону шиалорского подарка.

Тут явились служанки. Помогли мне одеться — я выбрала домашнее светло-кофейного цвета платье, — после чего расчесали и заплели мне волосы. Затем мы с тетушкой вполне мило позавтракали в Большой Гостиной, после чего выпили каждая свою настойку. Она — успокаивающую, я — укрепляющую, и принялись разбирать новую порцию присланных мне цветочных букетов и прилагающихся к ним карточек.

Самые роскошные цветы были, конечно же, от принца Роланда. К ним шла карточка с пожеланием хорошего дня и напоминанием о том, что сегодня около полудня состоится наше свидание. Текст был написан каллиграфическим почерком, и мне показалось, что вряд ли рукой принца. Зато отрывистая подпись внизу, уверена, как раз принадлежала Роланду Годдарту.